Сегодня в Доме футбола состоялось очередное заседание "Футбольного пресс-клуба". Куратор украинских судей Пьерлуиджи Коллина ответил на многочисленные вопросы журналистов, связанных с судейством украинской Премьер-лиги.

— Я был очень польщен, что это решение стало одним из немногих, котороые было принято единогласно. Результаты же проделанной работы за прошедшие полтора года были оценены теми людьми, которые хотели это сделать. Но меня удивляют те, которые продолжают задавать вопрос «А что-то изменилось в работе арбитров». Каждый раз, когда задается этот вопрос людям, которые разбираются в футболе, ответ звучит такой: «Да, все поменялось». Удивительно, что этот вопрос продолжают задавать. Но главное, чтобы разницу видели те, кто разбирается в футболе и те, кто хочет высказывать корректные мнение. А разница есть, и она большая.

Была проделана важная работа. Но у нас есть, над чем работать и в дальнейшем. Мы продолжаем совершать важные обновления, важное омоложение судейского состава. Когда я сюда прибыл полтора года назад, средний возраст арбитров слегка превышал 40 лет. Это нормально только если думать о настоящем, но нужно думать и о будущем. Если за прошедшее время понизили средний возраст с 40 лет до 35-36 лет, то это означает, что произошло существенное омоложение. И у нас сейчас есть арбитры, которые набираются опыта. Те, кто знает футбол, понимают: арбитры, точно так же как и молодые игроки, должны получать новый опыт. И если они демонстрируют положительные показатели качества судейства, то почему им не доверять? Да, иногда они допускают ошибки (как и игроки), но важно продолжать доверять им.

Сегодня после 18:00 мы как обычно объявим назначения арбитров на следующий тур чемпионата, но я могу уже сейчас сказать, что на этих поединках будут работать три молодых рефери, которые будут проводить важные поединки тура, с участием лидеров. И мы уверены, что у них все выйдет хорошо

Еще раз повторюсь, перед нами большой пласт работы, но также хочу повторить и то, что я сказал на исполкоме: мы можем продолжать работать в выбранном нами направлении, но если все убеждения будут сводиться к выводу о том, что любая ошибка арбитра — признак того, что он коррумпирован, то смысла работать нет. Когда СМИ Украины говорят об ошибках, допущенных, например, английскими арбитрами, то звучит вывод о том, что эти рефери были не на высоте. Почему же тогда как только речь заходит об Украине, то сразу идет в ходу тезис: «Ошибка произошла только потому, что он коррумпирован»? С первого дня моей работы тут я повторяю: дайте мне доказательства, и я нанесу жесткий удар. Я до сих пор жду этих доказательств. Слова же фактами не являются. Кроме того, я сказал членам Исполкома следующее: если есть человек, которого коррумпировали, то должен быть и тот, кто коррумпировал.

Я надеюсь, что рано или поздно, в отношении украинских арбитров также будут говорить в плоскости качества их работы, и совсем перестанут говорить о коррупции. Иначе пусть предоставляют доказательства. Думаю, что на эту тему сказано достаточно. Уверен, что у нас есть темы поинтереснее. Поэтому я готов ответить на ваши вопросы.

— В продолжение темы о коррупции можно вспомнить недавнее выступление Мишеля Платини...

— Совершенно верно. Выступая недавно перед министрами спорта стран Евросоюза, Платини подчеркнул о важных вещах, необходимых для блага футбола, для его будущего. Он говорил о необходимости достаточно жесткой борьбы с тем, что может стать бедой футбола. Речь идет о договорных матчах и нелегальных ставках. Платини сказал, что это может привести к концу футбола. И это правда. Какой интерес следить за видом спорта, если результат заранее известен. Нужно, чтобы все страны обратили внимание на эту проблему. Платини даже попросил, чтобы в странах было принято соответствующее законодательство. Важно, чтобы каждая страна уделяла большое внимание этому вопросы и противостояла этому явлению во благо футбола. Как утверждает Платини, также важен финнасовый фейр-плей и агрессивное поведение на стадионах.

Агрессивное поведение на стадионах — это еще один из моментов, который ставит под риск будущее футбола. Матч должен быть праздником. Это не может быть местом, куда люди пришли просто развлечься. Это должно быть местом, куда люди приходят с семьями, детьми. И при этом они не должны бояться, что что-то может произойти. Этому вопросу также должно уделяться большое внимание

Агрессивное поведение связано и с расизмом. Это также серьезная проблема. Как можно даже просто подумать о том, чтобы кинуть банан в игрока?! Все знают, что в недавнем матче чемпионата России между «Локомотивом» и «Анжи» в футболиста гостей Самбу бросили бананом только из-за того, что он — темнокожий. Мы же в 2012 год! Невероятно!

Нужно быть более решительными в отношении этой проблемы. УЕФА проводит очень важную кампанию «Респект». Важно обращать внимание на эту проблему, убеждать людей. Такое поведение должно очень жестко пресекаться! На вас, журналистов, возложена очень важная функция: вы посредники, которые привлекают внимание людей. Я понимаю, что всегда интересно поговорить о голе, но если мы хотим, чтобы эти голы были, нужно уделять внимание и будущему футбола. Проблемы договорных матчей, расизма создают серьезные риски. Все эти тему важны, их нужно доносить людям, болельщикам. Они возможно не до конца понимают важность проблем.

— И еще в продолжении темы коррупции. Известно, что вы разговаривали с арбитрами об их жизни за пределами футбольного поля, расспрашивал о том, насколько они обеспечены, на каких машинах они ездят. Насколько важным оказался этот разговор?

— Я уже говорил, что не являюсь полицейским или же агентом правительственных служб. Вопросы с налогами — не моя работа. Но я считаю, важным знать людей, работой которых я управляю. Знать не только на футбольном поле, но и за его пределами. Знать, чем они занимаются в своей жизни. Такую информацию всегда полезно иметь. И мы действительно проводили длительные разговоры с арбитрами. Узнавали, как они живут, есть ли у них дети, семьи, чем занимаются их близкие. Это делалось для того, чтобы лучше их использовать в работе, избегать проблем.

Могу в связи с этим привести наглядный пример — расскажу, какую ошибку мы допустили на прошлой неделе. На матч очередного тура мы назначили ассистента, который только что повышен, переведен в Премьер-лигу. И благодаря СМИ, три часа спустя мы узнали, что одна из команд этого матча всего четыре года назад являлась клубом этого самого ассистента. Мы об этом не знали. Конечно, из уважения и прозрачности мы его заменили.

Этот пример и объясняет, почему мы стараемся знать как можно больше о жизни арбитров.

— После воскресного матча «Динамо» — «Днепр» владелец днепропетровского клуба Игорь Коломойский выступил с заявлением, основной смысл которого в следующем: перчатку, брошенную судейским комитетом, он поднял и держит в руках. Расскажите, что кто из ваших подчиненных бросал перчатку? Как вы вообще расценили это заявление?

— Моя работа заключается не в том, чтобы давать оценку заявлениям других людей, этой работой занимается КДК ФФУ. Это работа также и журналистов. А моя работа заключается в том, чтобы заниматься подготовкой арбитров, повышать их уровень. Попытаться дать чемпионату Украины подготовленных рефери, которые бы соответствовали уровню турнира.

Арбитры никому не бросают вызов, они оказывают услугу, услугу футболу. Они выходят на поле для того, чтобы гарантировать то, что матч будет сыгран в соответствии с правилами. Да, они могут допускать ошибки, которые допускают все без исключения люди. Оценка же их ошибок дается совсем другая. Я оценил слова Григорчука после матча «Шахтер» — «Черноморец». Когда его спросили, что происходило с его игроками, он ответил: «Вопрос не в том, нужно ли наказывать игроков — необходимо разобраться, почему мы так плохо сыграли». Мне очень понравилось это высказывание со спортивной точки зрения. Хотелось бы, чтобы также происходило и по отношению к арбитрам.

А комментировать заявления, повторюсь, не моя работа. Моя работа — в том, чтобы защищать арбитров в тех ситуациях, когда они это заслуживают. Это справедливо, потому что для того, чтобы вывести арбитра на необходимый уровень, нужно время. Когда я начал работать в Украине, Абдула (арбитр, судивший матч «Динамо» — «Днепр» — ред.) был рядовым арбитром. Спустя полтора года Абдула уже работает на важнейших матчах. Для того, чтобы вывести его на этот уровень, была проделана тяжелая работа.

Нельзя кого-то схватить и поставить на матч! Нужно работать над исправлением недостатков. И теперь я не могу позволить, чтобы вся эта проделанная работа была выброшена. Абдула — арбитр ФИФА с января 2011 года. Когда арбитры из списка УЕФА судят важные матчи национальных чемпионатов, их смотрят по телевидению, за их работой следят также и члены комитета арбитров УЕФА. Не я говорю, что Абдула отсудил хорошо матч — люди из других стран говорят это, люди из УЕФА.

Сегодня утром было опубликовано мнение бывшего арбитра Спирина, и это мнение позитивное. Я должен защищать украинских арбитров, когда они судят хорошо.

— Очевидно, что заявление Коломойского вносит нервозность в работу судейского корпуса, создает дополнительное давление. В том числе на арбитров, которые не имеют большого опыта. Какие шаги в этой связи вы будете предпринимать, чтобы максимально минимизировать это давление, чтобы арбитры не держали в голове подобные заявления?

— Повторюсь, заявления других людей я комментировать не хочу. Для этого есть соответствующие органы. Думаю, что все вы можете сделать правильные выводы. Конечно, моя работа заключается в том, чтобы, в том числе, убедить арбитров выходить на поле спокойными. Любой человек выполняет свою работу хорошо и с лучшим результатами, когда он спокоен.

Я вчера звонил Абдуле. И подтвердил то, что сказал ему после матча в раздевалке. А именно то, что я доволен его работой на матче «Динамо» — «Днепр». И это действительно мое мнение — Абдула на самом деле провел хороший матч. Моей обязанностью было подтвердить это рефери. Потому что в данном случае он не должен думать иначе.

У нас впереди много важных матчей. Например, в эти выходные играют «Карпаты» — «Александрия». В связи с этим, то, в чем арбитры точно не нуждаются — так это в прессинге. При этом им необходимо чувство доверия и возможность работать в спокойных условиях. Если подвергать их давлению, результата этим не добьешься.

Мне приятно читать на страницах украинской прессы, что арбитры стали более уверенными в себе, что у них нет страха. Это обязательные характеристики, которыми должен обладать арбитр. Он должен излучать уверенность и не иметь страха. Нам удается этого достигать. И я надеюсь, что никто не будет работать в обратном направлении.

Можно критиковать. Я не боюсь критики, она полезна, она позволяет улучшить себя, толкают тебя к улучшению. Но при критике нужно сохранять уважение. Оно должно присутствовать всегда по отношению к работе других. Но иногда некоторые эту черту переходят. Немного опыта у меня есть, и думаю, что я имею полное право говорить не только об арбитрах, но и о футболе. Для меня было бы очень просто начать критиковать работу кого-то из тренеров. В том числе тех, которые критикуют арбитров. Мне это сделать было бы совсем несложно. И я был бы подкованным и конкретным в этой критике. Но я же из уважения этого не делаю! Говорю это всё, потому что я не хотел бы, чтобы уважение, которое демонстрируется с моей стороны, было воспринят как слабость. В моих личных чертах нет такой характеристики как слабость.

— Вы говорили о важной программе УЕФА «Респект». В этой связи к вам такой вопрос: как разделять настоящий расизм и спекуляции на теме расизма?

— Я не хочу углубляться в какие-то конкретные случаи. Я просто сказал, что данной проблеме нужно уделять внимание. Нельзя допустить нетерпимого поведения по отношению к игрокам только из-за другого цвета их кожи. К сожалению, это происходит во многих странах Европы. В Англии, Италии, Испании России, Франции.... Эта проблема, к сожалению, является распространенной. С ней нужно бороться и ее решать. Жестко. Если кто-то виновен, он должен заплатить за это. Это единственная возможность, как решить эту проблему во благо футбола.

— Вы говорили, что положение «вне игры» в спорных эпизодах надо трактовать в пользу нападающей команды. Появились слухи со ссылкой на вас, что ситуация поменялась, и теперь подобные моменты трактуются в пользу обороняющейся команды. Это действительно так?

— Похоже, что мне надо поменять переводчика. (Смех аудитории). Все должно доводиться очень четко и корректно. Мне и присниться не могло, что могла поменяться трактовка по офсайду!

— Тогда прокомментируйте эпизод матча «Динамо» — «Арсенал», когда боковой арбитр в эпизоде с микроскопическим офсайдом игрока гостей Миколюнаса принял решение его зафиксировать.

— Положение «вне игры» само по себе является сложным аспектом игры. Для всех. Не только для тех, кто судит, но и для тех, кто комментирует. Конечно же стоит прояснить данную тему.

Вы говорили о трактовке в пользу атакующей команды. Это правда. Она действует уже несколько лет. Согласно ней, ассистентам рекомендовано в случае сомнений действовать в пользу нападающей команды. Если ассистент сомневается, он должен держать флажок внизу. В английском варианте соответствующих инструкций это звучит так: «Есть сомнения — нет флага». Истоки такого правила связаны со сложностью оценки положения «вне игры». Вы знаете, что для того, чтобы оценить ситуацию с офсайдом, нужно принимать во внимание два момента: момент удара и «линию» с последним защитником. Мяч обычно слева от ассистента, а линия — перед ним. Чем больше угол обзора между этими двумя точками, тем сложнее сделать такую оценку. Сложно следить одновременно за двумя разными точками. Учитывая эту сложность, было сказано: если ты сомневаешься, дай играть. Но если ты уверен, что это офсайд, то, конечно же, ты должен поднимать флаг.

Теперь что касается упомянутого вами эпизода. После его просмотра есть ли у вас уверенность в чем-либо? Думаю, что даже повторы не дают возможности сделать утверждение уверенно.

К слову, немного отклонюсь от разбора этой ситуации. В воскресенье ведущий одной из телепередач — Циганик — сказал, что из своих источников он получил информацию, касающуюся моего комментария по данному эпизоду. Было сказано, что я якобы сказал арбитрам, что это решение было правильным. Со своей стороны я хочу быть максимально прозрачным и продемонстрирую соответствующую запись в нашей компьютерной системе по арбитражу.

Тут Коллина взял паузу, дабы на экранах зала продемонстрировать, что именно было им записано в упомянутой системе, и через несколько мгновений журналисты воочию увидели комментарий Куратора на этот счет.

— Как вы видите, тут четко написано: «Очень сложная ситуация для принятия решения, но ассистент занимает отличную позицию и он сконцентрирован. Он находится в наилучших условиях для принятия решения».

Если ассистент хочет принять правильное решение, он должен быть четко на «линии». Если он опережает или отстает, то момент он увидит неправильно и соответственно не находится в лучших условиях для принятия решения. Можно ли сказать, что тут написано, что арбитр принял правильное решение?..

Вернемся к самому решению. Момент паса. Мяч контактирует с ногой. Ассистент должен увидеть, когда мяч оторвался и начал свой полет. Нужно брать именно этот момент для принятия решения. Когда еще имеет место контакт мяча и ноги, «вне игры» нет. Когда же мяч оторвался от ноги, видим, что небольшой офсайд есть. Миколюнас однозначно ближе к воротам, чем Бетао.

Между двумя этими моментами — расстояние метр (мяч от игрока) и времени — 0,02 секунды! Вы знаете, какая скорость реакции пилота «Формулы-1» в момент, когда он ждет сигнала для начала движения. А у Усэйна Болта какая реакция?

— 0,13 секунды...

— Это мы говорим о людях, которые тренируют реакцию. А в данном случае речь о 0,02 секунды!!! И о том, что ассистент должен за это время всё заметить. В то же время мы можем четко утверждать: по истечению упомянутых 0,02 секунды уже имеем очевидное вне игры. И в этой связи есть ли смысл об этом говорить? В этой ситуации приемлемо ошибиться. Хотя даже сейчас мы находимся на грани возможностей человека, чтобы четко сделать вывод — имеет ли место тут ошибка или нет. Идеального ничего не существует.

— Если брать список арбитров, допущенных к работе на матчах Премьер-лиги, то в нем отсутствуют трое рефери, которые были в этом списке в первой половине сезона — это Деревинский, который закончил карьеру из-за возрастного ценза, а также Ищенко и Родионенко. Почему были устранены последние два арбитра?

— Мне жаль также Шандора, который был важным украинским арбитром. Он тоже закончил карьеру, поскольку достиг 45-летия, как и Деревинский. Так что речь идет о четырех арбитрах, которые уже не судят. Что касается Ищенко и Родионенко, то они были исключены из этого списка по решению комитета арбитров, основанном на целом ряде критериев качества их арбитража в тех матчах, в которых они провели. Не только в этом сезоне. Также в расчет были взяты их перспективы и возраст. Поэтому тут был учтен целый ряд критериев, которые нас убедили, что будет правильным и справедливым поменять и заменить этих двух арбитров другими. Кроме того, мы должны давать возможность молодым арбитрам, которые работают в более низких лигах.

— Вы только что подтвердили, что в сложных ситуациях трактовка «вне игры» должна идти в пользу атакующей команды. Но ведь в разобранном выше эпизоде матча «Динамо» — «Арсенал» ситуация была как раз очень сложной! Неужели арбитр настолько не сомневался, что принял решение поднять флаг? Почему он настолько не сомневался, если эпизод настолько сложен?

— Почему он был убежден, нужно спросить у него. На основании же моего опыта я могу сказать следующее. Очень часто в аналогичных ситуациях, когда со стороны лайнсмена нападающий находится впереди, а защитник за ним, он, прежде всего, видит форварда. Первое, что бросается в глаза — нападающий. В этих ситуациях положение «вне игры» как бы усиливается. Если же первым к лайнсмену находится защитник, то тогда оценить ситуацию проще. Те, кто судил, об этом знают И поверьте мне, это непросто.

Мы тут сидим с камерами, разбираем сколько времени? И все равно нам сложно. А теперь представьте, каково ассистенту. Он должен одновременно увидеть и момент передачи, и «линию». Попробуйте это сделать своими глазами. И при этом даже не думайте поворачивать голову. Если вы это сделаете, то глазам понадобится время на фокусировку. Специалисты доказали, что в момент поворота головы есть момент затемнения. Вы этого не замечаете, но момент упускается. На какой-то миг вы теряете зрение.

— Вы сказали, что вопрос, почему лайнсмен был уверен в принятии решении об офсайде, нужно адресовать самому арбитру. Мы бы рады, но он ведь откажется отвечать...

— И правильно сделает. У арбитра есть обязанности перед дисциплинарными органами, но не перед прессой. Арбитр должен отвечать дисциплинарным образом. Но не должен говорить в интервью о том, что произошло.

— И даже когда арбитра просят рассказать, что же произошло на поле между Боатенгом и Безусом в недавнем инциденте, он должен молчать?

— Если бы он ответил, это был бы последний его ответ в качестве арбитра. Потому что он бы сразу завершил карьеру. Прежде всего, он должен ответить дисциплинарным органам. И так — не только в Украине. Так во всем мире. Когда дисциплинарный комитет соберет всю информацию и примет решение, то об этом будет проинформированы и СМИ. О всех фактах этого дела. Повторюсь, так это работает во всем мире.

— Прокомментируйте спорный эпизод в матче «Динамо» — «Днепр», когда в штрафной киевлян вели борьбу Силва и Стринич, в результате чего последний оказался на газоне, но арбитр встречи Абдула пенальти не назначил.

— Прежде всего, я бы не хотел, чтобы сложилось впечатление, будто я защищаю арбитров. Я их не защищаю. Арбитры знают, что когда они ошибаются, они за это платят и платят справедливо. Такой подход позволяет повышать их уровень. Что же касается арбитража матча «Динамо» — «Днепр», то Абдула отсудил этот поединок хорошо — это сказал не я, а люди, которые были на стадионе, люди, которые разговаривали со мной по окончании встречи. Возможно, среди них были и высокопоставленные лица встречавшихся клубов. Но и мое мнение таково, что Абдула хорошо провел матч. Особенно с учетом того, что встреча проходила в особой среде, в присутствии 70 тысяч зрителей. Когда последний раз такое было в чемпионате или Кубке Украины? 11 лет назад.

Я не занимаюсь тем, чтобы гонять видео туда-сюда на мониторе, замедлять картинку, 20 раз просматривать, чтобы понять, что произошло. Но в данном случае мне пришлось это сделать. Потому что иначе кто-то скажет: ну вот, это решение, которое повлияло на исход матча. Что ж, давайте сыграем в эту игру. Которая мне не нравится. Но должен сказать: я родился не вчера, имею определенный опыт за спиной и думаю, что найдется мало людей, которые смогут убедить меня, используя при этом лишь свой высокий статус.

Итак, смотрим момент между Силвой и Стриничем. Первый план съемки — со стороны главной трибуны, то есть с позиции, когда ворота «Динамо» — справа. Вы поняли, что произошло между игроками, наблюдая за эпизодом в режиме реального времени? Единственно, что можно понять с этого ракурса — это то, что между ногой Силвы и Стриничем есть какое-то расстояние. Что еще можно понять с этого ракурса? То, что Стринич заранее выставляет руки, как будто пытается себя защитить при скором падении на газон. При этом, как только игрок «Днепра» касается земли, он сразу же поворачивает голову, смотрит назад, на арбитра.

Когда я, например, цепляюсь за ступеньку и падаю вперед, я даже руки не успеваю выставить. И уж тем более, я не оглядываюсь назад. (Смех в аудитории). Мне нравится, что вам смешно сейчас. Но я же не комик! Я говорю о реальных вещах.

Идем дальше. Смотрим эпизод под углом из-за ворот «Динамо». Видно, что якобы имеет место удар в правую ногу Стринича, но он почему-то поджимает левую. Если человек бежит и в момент касания земли опорной ногой начинает поджимать другу ногу, это означает, что человек решил падать.

Наконец, смотрим эпизод в ракурсе со спины Стринича. Например, я бегу в каком-то направлении и получаю удар справа в правую ногу. Что происходит? Моя правая нога должна идти влево от удара. Закон физики! Тело при ударе должно смещаться. В нашем же случае видим, что права нога Стринича, по которой якобы был нанесен удар, влево не уходит. Зато левая нога у него, повторюсь, поджимается. Ну и, наконец, учтите то, о чем я тоже говорил выше — как только Стринич касается земли, он сразу смотрит назад. При всем при этом у нас нет фронтального вида, при котором четко видно расстояние между Стриничем и Силвой. А у арбитра этот вид был. Это важно учитывать.

В целом же, для назначения пенальти, согласно правилам, есть 7 случаев. И в этом перечне ничего не написано о дотрагивании. Зато написано о таком: «нанесение удара ногой, сбивание с ног». Если бы был удар, нога Стринича сместилась бы справа налево. Я этого не увидел. Если Силва дотрагивается, но удар не наносит, то нарушения нет. Таковы правила.

Есть поведение, действия, которые однозначно во всем мире являются симптомами желания упасть. Основные признаки этого — странные движения ног. Например, когда человек получает удар в правую ногу, но подгибают левую. Или изначальное желание защититься — если я собираюсь упасть, то я выставляю руки заранее. А если я при падении сразу смотрю на арбитра, это означает, что я знал, что упаду. Иначе у меня не было бы такого рефлекса

Спирин сказал про симуляцию. Но я не хочу о ней говорить. Однако в то же время я оперирую простыми понятиями: есть контакт, а есть нарушение правил.

— А если бы такой контакт случился в метрах 30-ти от ворот, Абдула свистнул бы?

— Один из моментов в хорошей работе Абдулы — понимание ситуации, игры и правильна трактовка моментов. Команды мало нарушали правила, и он давал им играть. Матч шел на хороших скоростях, и Абдула правильно его «прочитал». Это было абсолютно позитивно.

Отвечая на ваш вопрос, скажу так: думаю, что не свистнул бы. Были и другие контакты, которые он не зафиксировал.

— Если арбитр принял решение, что пенальти в этом эпизоде не было, то, значит, имела место симуляция со стороны Стринича? Почему же тогда он не показал ему желтую карточку?

— Если бы арбитр расценил падение как симуляцию, то нужно было показывать желтую карточку. Но раз он ее не показал, то, значит, протрактовал это не как симуляцию, а как падение, связанное с динамикой. В данном случае, не было ни нарушения, ни симуляции. Ведь можно упасть, потому что был контакт, но при этом не было нарушения. Ошибочно думать, что в футболе работает постулат: «Если не пенальти, то обязательно желтая карточка за симуляцию».

— В эпизоде с Миколюнасом вы говорили о сложности принятия решения, о долях секунды. В эпизоде со Стриничем — о том, что подгибается нога, выставляются руки. То есть в первом случае арбитр не мог усмотреть все детали, а во втором смог...

— Это мы смогли увидеть. Правда, в ситуации же с Силвой и Стриничем нам не хватает одного вида камеры — фронтальной. Именно того вида, который есть у арбитра. За счет этого он видел, какое расстояние между игроками.

А также обратите внимание на такой момент: есть ли какие-то признаки рьяного протеста со стороны игроков «Днепра». Их нет. И это в конце первого тайма, когда забитый гол приобретает важность с психологической точи зрения! Не было никого, кто сказал бы что-то арбитру. Лишь Матеус и Стринич поднял руки, тут же их опустили и продолжили игру. На поле всегда все понятно. Игроки протестуют, когда у них для этого есть основания.

Ну и наконец, если у арбитра есть сомнения, то пенальти не ставятся.

— Прокомментируйте споры об офсайде в ситуации со вторым голом «Динамо» в матче против «Днепра», когда Гусев отдавал пас на Ярмоленко.

— Наблюдая за матчем с трибуны, мне показалось, что там имел место однозначный офсайд. Но у меня не было боковой камеры, и я не мог оценить эпизод, наблюдая за ним с той точки, с которой за ним наблюдал лайнсмен. Нет у меня этой камеры и сейчас, за моментом передачи Гусева можно наблюдать сбоку, но под определенным углом. В этой ситуации для того, чтобы разобраться был ли тут офсайд, мы можем лишь использовать контрастные полосы газона. Проведите линию по границе такой полосы, но только по той, которая находится ближе к воротам. И оцените, кто ближе к ней — Ярмоленко или нога Мазуха? Думается, с этим все понятно.

— А как быть с двумя моментами в матче «Шахтер» — «Днепр», когда нарушения выглядели как фол последней надежды, но арбитр обходился желтыми карточками?

— В ситуации, когда нарушении происходит на расстоянии 40 метров от ворот, нельзя считать, что речь идет об очевидной возможности забить гол и соответственно о фоле последней надежды. Да, поведение игрока неспортивное, направленное против игры, но по существующим правилам такое нарушение может быть наказано только желтой карточкой. Это трактовка, которая применяется во всем мире. Даже если бы не было дуругих защитников и игрок нападающее команды убегал один на один с вратарем, все равно расстояние было бы слишком большим для того, чтобы показывать красную карточку.

— Что скажете о фоле Срны на Инкуме, который не был наказан даже предупреждением?

— Это нарушение, заслуживающее желтой карточки. Я разговаривал с арбитром и объяснил ему совершенно недружественным тоном, что такие нарушения караются вынесением предупреждения. А если бы оно носило более опасный характер, то даже и удалением. Но желтая должна была быть в любом случае. Думаю, что до арбитра мои слова дошли.

— На прошлом заседании пресс-клуба немало внимания было уделено эпизоду, в котором уходящий на замену Инкум получил желтую карточку за то, что снял футболку до того, как покинул поле. Вы нас убедили, что это решение было ошибочным. А как тогда быть с желтой карточкой, которую получил игрок «Шахтера» Коста в недавнем матче с «Черноморцем»?

— Я надеюсь, что телекамеры не снимали меня, когда арбитр этого матча Можаровский дал желтую карточку Косте. В этот момент я произносил слова, которые были, мягко говоря, некорректными. Если бы вы меня в этот момент сняли, вы бы сделали карьеру на этих кадрах. И больше тех слов, которые я сказал в тот момент, я вам сказать не могу. Но уверен, что до Можаровского дошло. Конечно, решение о вынесении этой желтой карточки было ошибочной.

— А какие слова вы говорили, когда узнали, что желтую карточку Кравченко отменили? И что теперь? Желтую карточку Косте тоже отменять?

— Дисциплинарные правила позволяют клубам обратиться по поводу ошибочных решений. Но не тогда, когда не хватает критериев для вынесения подобного решения. Объясню, о чем речь. Если арбитр решил, что это — нерассудительные действия (а это — желтая карточка), то невозможно изменить это решение. Потому что арбитр расценил это именно так. И совершенно иначе обстоит ситуация, когда предупреждение выносится именно ошибочно с точки зрения самого по себе вердикта.

Что мы имеем в эпизоде с желтой карточкой Кравченко. Сперва произошло единоборство между ним и Маркоски. Арбитр сразу не вмешался, применив жест преимущества (позволил «Ворскле» продолжать игру), а потому нарушение было расценено как ненаказуемое. А спустя 12 секунд произошла остановка по совсем другой причине. В этот момент арбитр подбежал к все еще лежавшему на газоне Маркоски и увидел, что тот получил травму. Но вопрос, когда он ее получил? Откуда известно, что именно в столкновении с Кравченко? А вдруг, это произошло раньше?

Изначально контакт был оценен как обычный. Это решение арбитра. Поэтому комитет арбитров ФФУ составил документ с просьбой КДК ФФУ удовлетворить ходатайство «Днепра» и признать, что предупреждение Кравченко в той форме, в которой оно было вынесено, находилось за гранью правил.

А вот если бы арбитр, применив жест преимущества, показал Кравченко сразу же при первой остановке игры, то такое решение опротестовыванию уже не подлежало бы.

— Говоря о проблемах футбола, вы не затронули симуляции и провокации на футбольном поле. Кто тут должен быть карающим мечом?

— Что касается симуляций, то тут все зависит от положений дисциплинарных правил. Симуляция фиксируется на основании видеоповторов. Если игрок обманным способом добивается пенальти, то в некоторых федерациях он даже может быть дисквалифицирован. Все зависит от регламента. Лично я считаю, что необходимо убеждать игроков не симулировать. Но не для того, чтобы продемонстрировать уважение к арбитру, а для того, чтобы продемонстрировать уважение к другим игрокам. Если я получаю пенальти, я получаю против своих соперников, не выигрываю матч корректным образом

Такие санкции должны быть. Точно также, когда речь идет об агрессивном поведении. Если один бьет другого и по видео это видно, то, конечно же, будет справедливо, если этот игрок понесет наказание.