- Украинский судейский корпус стремительно омолодился. Это хорошо или плохо?

– Ну смотрите: в Украину пришел один из лучших специалистов мира, глава судейского корпуса Европы. Ему дали задание сделать украинских судей лучше. Он полгода анализировал ситуацию, а потом понял, что ему нужно с некоторыми людьми попрощаться и ставить на молодежь. В чем разница? В том, что я возвращаюсь в Словакию и замечаю, что тамошние арбитры за эти четыре года не так сильно выросли, как украинские.

Коллина готовит украинских судей под европейские стандарты. На мой взгляд, качество судейства за последние 2-3 года выросло. А ошибки были и будут везде – посмотрите хоть чемпионат Испании, хоть Италии. На стадионе сейчас 40 камер – пара человеческих глаз не может видеть футбол так, как его покажут по телевизору.

- Так вы за видеоповторы?

– Нет, я против. Если останавливать его после каждого свистка, игра затянется на 3 часа. Ну и вообще: если все будет правильно, о чем говорить после игры? Болельщикам же нравится обсуждать такие моменты. Разница только в том, что в Англии ошибка судьи считается естественной частью футбола, а в Восточной Европе сразу говорят о коррупции. Пока футбол будет футболом, а не компьютерной игрой с компьютерными судьями, в нем будут ошибки.

Но я за те технологии, которые помогут исключить фатальные, большие ошибки. Скажем, goal-line technology. Тут слишком много на карту поставлено – не засчитали гол, и команда вылетает с чемпионата мира. У меня был такой случай в игре «Ливерпуль» – «Челси» в полуфинале Лиги чемпионов-2005. До сих пор же никто не может с уверенностью сказать, был гол или нет. Сработал человеческий фактор: ассистенту нужно было мгновенно разобраться. Был бы goal-line technology, подождали бы минутку – и все было бы точно.

- Разве этого достаточно?

– Честно говоря, я бы если что-то в правилах менял, то, скорее, ворота чуть больше сделал бы. Их размер уже сто тридцать лет не меняется, а вратари-то выросли. Тогда в них стояли мужчины по 1,68 м, а теперь и 2,05 встречаются. Я бы сантиметров на 10 расширил и на 7-8 поднял бы. Было бы больше голов. Почему так любят хоккей, например?

- А вы любите?

– Люблю, но только на стадионе. По телевизору не смотрю: шайба маленькая, ее не видно. Так вот – в хоккее постоянные атаки в обе стороны, борьба и много голов. Там матчи заканчиваются со счетом 6:5. Все, что нужно болельщику! Какая главная эмоция на матче? Когда забивается гол! А когда 0:0 и игра в центре поля – болельщик скучает. Вспомните, с каким счетом играли в 1930-х годах на чемпионатах мира – 5:3, 8:2. Вот это мне по душе.

- Судей за воротами в Украине убрали в этом году. Вы за или против?

– Это чисто экономический момент.

- Разве? 10 тысяч евро дополнительных расходов с клуба за сезон.

– Больше, по-моему – 8 тысяч гривен за матч им платили, кажется.

- Ну даже если вдвое больше, это все-таки зарплата среднего украинского игрока за один месяц.

– Я вообще за, чтобы судьи за воротами были. Но клубы так решили.

– Есть впечатление, что как бы Коллина ни работал, им всегда будут недовольны. Есть у него шансы переломить эту тенденцию?

- Я так скажу: когда моя карьера близилась к концу, стало понятно, что мне по окончании сразу же предложат пост куратора судей в Словакии. И я тогда своей жене сразу сказал: если я соглашусь на эту должность, сразу подавай на развод. Это самая неблагодарная работа, какая только может быть.

Чтобы ставить оценку Коллине, нужно сравнивать с тем, как было до него. Судейских скандалов было больше, все везде видели предвзятость, «руку «Динамо» и федерации». Коллина отсек всех от назначений и продвижения. Кого считает лучше, того и двигает. У него нет никакой заинтресованности, чтобы чемпионом стало «Динамо» или «Шахтер». А судьи будут ошибаться и при Коллине, и всех его преемниках.

- Почему эксперимент с иностранными судьями на топовых украинских матчах не пошел?

– Будь я главой судейского корпуса, я бы его продолжал. Когда мы обсуждали это с Пьерлуиджи, его тезис был такой: если я приглашаю иностранных судей на топовые матчи, значит, я не воспитал хороших украинских. Но когда играют «Динамо» с «Шахтером» или «Днепр» с «Шахтером», до матча, во время и после такой накал, что допущенная ошибка может просто сломать карьеру арбитра. Я бы приглашал иностранных судей на такие матчи именно потому, что своих лучших арбитров нужно беречь, пока они растут.

Человек, может, вырос бы в арбитра Лиги чемпионов, а тут под влиянием публики и клубов ему дорогу перекроют. Везде, и в Италии, и во Франции, клубы всегда стараются влиять на назначение судей. Дело не в том, что с кем-то легче договориться, а в том, что конкретный судья больше подходит стилю игры конкретной команды. Этот разрешает больше борьбы, а тот позволяет играть в техничный футбол.

- И на Коллину клубы влияют?

– Насколько я его знаю, он никого к себе не подпускает. Честно говоря, у него даже друзей немного, он привык держаться в стороне от всех.

- Кто сейчас лучший украинский арбитр по-вашему?

– Есть группа, три-четыре человека – но их несложно вычислить, это те, кто получает назначения по Европе. Арановский, Абдула, Бойко, Можаровский, хорошо начал судить Жабченко. Обратите внимание: это все судьи, которые до прихода Коллины были никем – он их нашел и дал им шанс.

- У вас удивительная биография: вам новую работу всю жизнь находят травмы. Судьей стали из-за порванных «крестов», а в «Шахтере» оказались благодаря ахиллам.

– Проблемы с ними у меня начались с 26 лет, уже на чемпионате мира. Ходил по врачам, где только не был – и в Праге, и в Вене, и в Будапеште – хоть бы кто помог. До тех пор, пока Валерий Онуфер, который жил недалеко от границы со Словакией и знал меня, не сказал: в Донецке есть один испанец, съезди к нему. Пако Биоска, нынешний врач «Челси», посмотрел меня, но поставил все тот же диагноз: без двух операций – никуда.

Как раз это время «Шахтер» играл очередной матч чемпионата с запорожским «Металлургом». На нем мы случайно встретились с президентом клуба. Разговор затянулся и закончился предложением сотрудничать. Честно говоря, было нелегко: Ахметов дал мне сутки на размышления, а я уже готовился к поездке на ЧМ в ЮАР.

Тут сработал, наверное, судейский навык принимать быстрые решения. У нас как говорят: первое, что в голову пришло – самое правильное. Если свисток поднял ко рту, не опускай – обратно не поднимешь уже. Я тогда всю ночь не спал. Но в итоге не пожалел. У клуба президент, который очень любит футбол, – это гарантия, что он его не бросит через два-три года.

- Этой зимой вам предлагали баллотироваться в президенты футбольной федерации Словакии. Почему отказались?

– Было такое предложение, и я, честно говоря, задумывался над ним. Но потом подсчитал все плюсы и минусы – и решил остаться в «Шахтере». Решил, что клуб еще не достиг своего максимума, хотелось в этом поучаствовать. Что в чемпионате постоянно выигрываем – это одно, но хотелось еще хотя бы повторить победу в Лиге Европы. Тогда я не ожидал, конечно, такого развития событий в Украине.

- Вы успели побывать еще и депутатом парламента в Словакии. Как вам политический опыт?

– Это был 2006 год, меня назначили судить чемпионат мира, я на родине был известным человеком. Футбол – это мужской спорт, что бы ты ни делал в нем, почти все мужчины тебя знают. Одна из партий попросила меня побыть таким лицом в списке, которое привлекает избирателей. В Словакии голосуют по открытым спискам – то есть выбирают партию и отмечают трех ее кандидатов, кто больше нравится. В итоге я, новичок в политике, поднялся с 11-го места в списке на 4-е – выше были только премьер-министр и два экс-министра.

В итоге, правда, все получилось не так, как я планировал. Я думал, что наша партия будет при власти, и я буду не просиживать штаны в парламенте, а заниматься делами в министерстве молодежи и спорта – тем, чем я всю жизнь живу. Но мы оказались в оппозиции – а это сухая, академическая работа для юристов. Не для меня.

Самое неприятное, что когда ты не у власти – ты бессилен. Как сказал один мой коллега: «Попал в оппозицию – у тебя есть четыре года, чтобы перечитать все книги и вылечить все зубы». Отдыхай, проще говоря. Мы подготовили проект закона о спорте – полгода над ним работали, концепцию развития спорта разрабатывали, инновации придумывали для уроков физкультуры. Пришли в парламент – и там наш проект за 15 секунд провалили. А через месяц тот же самый закон с минимальными изменениями подает правящая партия – и он проходит. В общем, я четыре года отсидел там без удовольствия.

- Больше не пошли бы?

– В парламент – нет. Если в политику, то разве что в местную. Там ты решаешь конкретные вопросы – губернатором или кем-то вроде. А по две недели сидеть в одном сессионном зале безвылазно – это не для меня.

- Вы все еще держите бар в Прешове?

– Он-то существует, но я его уже отдал. Это была пиар-идея, а не желание делать серьезный бизнес – я как раз был в политике тогда. Мои знакомые меня раньше часто спрашивали: вот у тебя есть футболка Зидана, футболка Недведа, мяч с финала Лиги чемпионов – где это все? Дома, говорю, в шкафу. Так открой какое-то место, чтобы где-то можно было все это посмотреть, сфотографироваться! Так и получилось: бизнеса особого не сделал, зато сделал людям приятно.

- В Словакии до и после вас топовых арбитров не было. В Украине их не было вообще. Что нужно, чтобы в стране появился судья, способный стать лучшим арбитром года?

– Тут много факторов. Во-первых, арбитрам из больших футбольных стран легче. В группу из 30 топ-судей в любом случае возьмут трех итальянцев, трех испанцев, трех немцев. А в конце уже для разнообразия возьмут одного словенца или одного словака.

В странах вроде наших всегда много политики и внутренних интриг. К примеру, пять-шесть лет назад, до Коллины, лучшим судьей в Украине был Олег Орехов. Он в первую группу судей УЕФА входил. А после матча, кажется, «Металлист» – «Шахтер» кому-то он не понравился – и его сразу убрали в первую лигу. Или вот в Чехии: там каждый год менялся глава судейского корпуса, и каждый год был новый лучший арбитр. А так ведь нельзя. Мы в Восточной Европе часто сами себе палки в колеса вставляем.

- А вы почему пробились?

– Для начала мне повезло. Я попал в список ФИФА, когда был номером 5 в Словакии. Потихоньку рос, судил турниры U-17. На одном из них меня заметил Алексис Понне, бельгийский арбитр, он тогда был замглавой судейского корпуса УЕФА. Понне сказал моему начальнику Йозефу Марко: если хочешь, чтобы в Словакии когда-нибудь появился топовый судья, ставь на этого парня. Это уже был шанс, но еще не подарок: с 1997 года на каждом моем матче присутствовали делегаты судейского корпуса УЕФА. Я же мог сломаться, отсудить плохо две-три игры – тогда бы сказали: ну, он все-таки слишком молодой, нужно еще подрасти. А там, глядишь, и забыли бы про меня.

Плюс я как раз попал в новый тренд подбора судей. В девяностые годы у многих арбитров даже на чемпионатах мира были откровенные проблемы с «физикой». Многие заваливали тесты, пересдавали их. И Блаттер, тогда еще генсек ФИФА, сказал: теперь рефери должен выглядеть так же, как игрок, а не как старик с лишним весом. Давайте, мол, искать молодых и спортивных. А тут я как раз. Я же когда приехал на первые свои сборы в судейской карьере, пробежал 3300 метров в тесте Купера – остальные еле-еле 2500. Мне тогда сказали: ты дурак что ли, ты судить приехал или легкой атлетикой заниматься?

- Кстати, о Йозефе Марко. Чем закончилась история с «Бохумом» и обвинениями в том, что вы с ним были причастны к договорным матчам?

– Тем, что он получил официальное извинение от УЕФА. Там есть специальная группа – что-то типа службы внутренней безопасности, – которая расследует такие случаи. Это были выдумки людей, которые хотели придать себе значимости, используя громкое имя. Вот после игры к вам кто-то подойдет и попросит сфотографироваться – кто ему потом мешает говорить: «Смотрите, это мой друг, он может решать вопросы»?

Там человек заявил, что встречался со мной 16 апреля во франкфуртской гостинице – а я смотрю в свои записи и вижу, что в этот день был в Донецке на игре. Написали, что я должен был способствовать продвижению какого-то македонского арбитра – а я такой фамилии даже не знаю. В итоге полиция Бохума не нашла никаких подтверждений. Думаю, он когда попался, решил запутать следствие и потянуть время – у него с кем только фотографий нет, даже с Лео Месси. В общем, бред какой-то. Было – и прошло. На самом деле никто ко мне никогда с таким не подходил, и я в этом никогда не участвовал.

- Неужели ни разу не предлагали за всю карьеру повлиять на исход матча?

– Скажем так: на европейском уровне такого нет. И никто на это не пойдет – нужно быть дураком, чтобы подумать, что можно вот так попросить подсудить в какую-то сторону. Я честно говоря, вообще не очень понимаю, как это – «решать вопросы». Когда читаю, что «в прошлом сезоне было 300 договорных игр» – это, видимо, матчи на уровне второго-третьего дивизиона. Ну а если верить, что «Манчестер Сити» и «Ливерпуль» или на чемпионате мира играют договорные матчи, нужно вообще забыть про футбол.

- И даже в Словакии, на низших уровнях не предлагали?

– Нет. Может быть, потому что тогда еще не было онлайн-беттинга. Самое страшное для меня сегодня – это эти ставки в интернете, который в последние 6-8 лет появились. Когда я судил, я даже не думал, что можно играть на товарищеских играх, ставить на количество угловых, на количество красных карточек. А потом получается: венгерские судьи летели судить такой матч, их где-то подменили, кто-то в итоге что-то нужное насудил. К тому же интернет дает анонимность – и наверное, способствует нелегальным вещам.

- Самое неприятное воспоминание вашей карьеры?

– Как я говорю: у каждого судьи есть страна, в которую он не поедет отдыхать. Ошибки на клубном уровне забываются быстее, а когда сборная играет на ЧМ или ЧЕ – это сложнее. Я судил отборочный матч Евро-2004 Норвегия – Румыния. Обе команды играли в коротих рукавах. Карью и Киву боролись за мяч в штрафной, руки сплелись – и я решил, что мяч попал в руку румыну. Назначил пенальти, румыны в итоге не поехали в Португалию. Потом уже увидел, что пенальти не было.

- В Румынию с тех пор не ездили?

– Да нет, потом много раз судил еще. Меня даже пригласили как-то судить матч чемпионата Румынии – кажется, «Динамо» против «Стяуа». Но вот что интересно. Я ожидал, конечно, негативной реакции. Прилетел, в аэропорту толпа журналистов. Извинился перед румынскими болельщиками, сказал, что понимаю, что это была моя худшая ошибка в карьере. А потом на разминку выбежал – и стадион встречает аплодисментами! Так что если сделал ошибку, надо ее признать – тебе же лучше.

- А не хочется после таких случаев иметь какую-то возможность посмотреть два-три видеоповтора? Или видеосудью ввести, как в хоккее?

– ФИФА проводила такой эксперимент – кажется, в чемпионате ЮАР. Каждая команда имела право на два протеста в течение матча, и резервный судья у монитора помогал принять решение. Мне идея понравилась. Тем более, что потом подсчитали: в 80% матчей никто этим правом даже не пользовался. Я был бы не против. Думаю, румыны бы тоже были за. Это просто облегчило бы послематчевую жизнь судей. Физически же отработать игру – не сложно. Самое страшное для арбитра – это проснуться утром и увидеть себя во всех газетах на первой полосе.

- А читают судьи про себя?

– Читают, конечно. Хотя опытные говорят: «Если хочешь спокойно жить, не покупай прессу по понедельникам». Это к слову о том, с чего мы начинали: мне хватило этих первых полос – хочется теперь пожить спокойно.