– Вчера мы составляли иск, переводили его на английский язык. Думаю, в течение недели подадим все документы.

- Главная претензия в том, что ваше дело не было рассмотрено в России?

– Оно не то что не было рассмотрено – оно было просто замято. Все мы знакомы с нашей системой, с этим нашим подходом. Так что на российское законодательство рассчитывать было сложно. Но дело в любом случае должно быть рассмотрено в России, а уже потом на международном уровне. Как и ожидалось, в Москве никаких мер предпринято не было. Это и подвигло меня обратиться в CAS.

- По-вашему, было бесполезно обращаться в Следственный комитет, чтобы была проведена конкретная проверка? 

– Мне кажется, что это бесполезное дело. Я совершенно не верю в честность исхода в России. И обращение в Лозанну в этом процессе – это, можно сказать, конечная точка.

- Мы все отлично понимаем, чем Сергею Прядкину грозит словосочетание «конфликт интересов». Скажите честно, вы верите в свой успех? Или у власти могут найтись сферы влияния и в Швейцарии? 

– Пытаюсь верить в успех. Все-таки Спортивный арбитражный суд – это независимый орган, и хочется верить, что он предпримет определенные меры. Мне важно всколыхнуть общество, всколыхнуть эту систему и понимание футбольных и околофутбольных людей. Так, как сейчас, продолжаться не должно. Я вижу, что наша футбольная власть построена на откатах, распилах, обмане и вырывании куска хлеба. Это ненормально, меня это не устраивает.

- Ваша окончательная цель – отставка Прядкина и Фурсенко? 

– Здесь не может быть какой-то одной цели. Отставки Прядкина и Фурсенко не решат проблему. Нужно смотреть более глобально. Нужно, чтобы все футбольные и околофутбольные люди понимали, что все надо прекратить. Еще одна моя цель – донести до действующих футболистов, что участвовать в распилах и откатах не стоит. Надеюсь, многие из наших целей будут реализованы.

- То есть вы сейчас не просто оппозиционер, но и отчасти даже революционер. 

– Звучит очень заманчиво, но революционером я себя не считаю. Просто хочется, чтобы мое дело всколыхнуло умы и застоявшиеся серые мысли наших чиновников. Для меня важно, чтобы молодые игроки понимали, что в футболе не должно быть такого беспредела.

Для меня это не шаг в никуда. Для меня такая борьба – это определенное призвание. Футболисты должны знать свои права и осознавать свою значимость. В конечном счете игроки должны не только тупо гонять мячик, а понимать многие околофутбольные проблемы. Они должны понимать, что происходит вокруг. Раньше я входил в голландский профсоюз футболистов, там была очень активная работа. Потом работал в России с Грамматиковым. А сейчас я пытаюсь переформировать профсоюз футболистов на Украине.

- Вы хотите стать футбольным чиновником?

– Для меня знание прав – это жизненно важный приоритет. В России и на Украине футболисты очень часто боятся и просто не понимают, что у них есть определенные права. Да, бывает так: кто-то получает деньги, радуется – и все, моя хата с краю, никто мне не нужен. А когда тебя касаются проблемы, тебе угрожают, когда тебя обманывают, избивают, начинаются какие-то действия. У нас так все и работает: пока петух в задницу не клюнет, ничего не меняется. Так что если смотреть глобально, я буду рад огораживать футболистов от многих невзгод.

- Вы следили за тем, как в России отреагировали на ваши действия?

– Нет. Но я знаю, что некоторые люди пытались найти связи с профсоюзом футболистов и тренеров. Я же пишу в твиттере, в фэйсбуке и вижу, что многие как-то негласно нас поддерживают, понимают, что мой случай не первый и не последний. Но сейчас футболисты боятся высказать свое мнение. Они нас поддерживают, но каких-то конкретных шагов не предпринимают. Знаете, я бы и сам никогда и не пошел на этот шаг, если бы в этом деле не присутствовал обман. Для меня обман совершенно неприемлем.

- Обманул вас Андрей Прядкин, я правильно понимаю?

– Да. Но об обмане я узнал только этим летом, буквально за неделю до публикации в «Новой Газете». Когда ты общаешься с людьми, они тебе обещают, что твой трансфер будет прозрачным, даже не представляешь, что кто-то может на тебе заработать. Для меня это было чем-то совершенно ошеломляющим.

Переговоры прошли очень быстро. Мы несколько раз встретились с Прядкиным в неформальной обстановке. Мне сказали: «Команда хорошая. Если хочешь – переходи». А тут всплывает документ, в котором черным по белому написано, что на мне заработали 400 тысяч долларов. Это даже больше моей годовой зарплаты. А изначально я доверял этим людям.

- Как с вами связался Прядкин-младший?

– Все через посредников. У меня закончился контракт в Голландии, были предложения от местных клубов. И вдруг всплыл вариант с командой из России. В итоге мы с Прядкиным встретились, обсудили переход. Я действительно думал, что все будет проще и прозрачнее.

- Но вы же знали, что Андрей – брат президента РФПЛ?

– Да, но узнал не сразу. Всю ситуацию я понял уже потом.

- Вас не смущало, что был очевидный конфликт интересов?

– Тогда я не понимал, какая есть связь между Андреем и Сергеем Прядкиными. И только спустя определенное время я понял, что это абсолютный конфликт интересов. Люди действуют совершенно неверно.

- То есть они работают вместе?

– Да, абсолютно точно. Документов, подтверждающих, что Сергей Прядкин продолжает работать на агентском рынке, сейчас нет. Но все это понимают, все это знают – многие просто-напросто закрывают на это глаза. Понимаете, футбол – это прямое отражение политической ситуации в стране. Посмотри на футбол – и ты поймешь, что происходит в стране. А наша система построена так и построена: многим знакомым с ситуацией людям приходится молчать.

- У вас есть знакомые в России, которые связаны с Прядкиными и которым есть что терять? 

– Есть много футболистов, которые прошли через их руки. Но мне сложно сказать, готовы ли они к каким-то действиям. И от этого немного обидно.