– Алексей Михайлович, за почти четверть века ра­боты в столичном клубе вы доросли до должности вице-президента, которую заняли чуть больше года назад, и сейчас кроме все­го прочего отвечаете за ра­боту с болельщиками. На мой взгляд, это непростое и даже немного неблагодар­ное дело, ведь всегда най­дутся люди, которые в слу­чае чего могут именно вас обвинить в недостаточном количестве зрителей во время домашних поедин­ков «Динамо».

– Признаюсь честно, я не сразу ответил согласием на предложение президента «Динамо» Игоря Суркиса возгла­вить это направление. Да и среди моих хороших знакомых нашлись люди, которые отго­варивали от такого шага, мол, у тебя ведь есть работа пресс-атташе, зачем тебе лишняя го­ловная боль? Но я, как и всякий нормальный, амбициозный мужчина, был лишь раззадо­рен такими словами и, взвесив все за и против, принял это предложение. Признаюсь, что одним из главных аргументов в пользу моего решения стали слова одного из лидеров фанат­ского движения ультрас Евгения Щелкунова, который в ответ на мой вопрос заверил, что я поль­зуюсь у фанатов достаточным уважением.

Воодушевленный этими словами, я принялся за работу, мы провели многочисленные встречи. В том числе лидеры фа­натов встречались и с Игорем Суркисом, и с футболистами. Не буду скрывать, порой во время разговора доходило до повы­шенных тонов, претензии были обоюдные, но, что меня особен­но радовало, всегда наше обще­ние заканчивалось едва ли не объятиями и заверениями во взаимном уважении. К примеру, после встречи с Игорем Михай­ловичем, которая состоялась около года назад, было принято решение, что с того момента от­ношения ультрас и футбольного клуба «Динамо» начинаются с чистого листа. И я рад, если хо­тите – даже горд, что этот лист не испорчен ни одним пятныш­ком и на нем лишь слова благо­дарности с обеих сторон.

К слову, после общения с фа­натами, признаюсь, лично у ме­ня изменилось мнение о них. В первую очередь о тех, кого в футбольной среде принято на­зывать ультрас. Ведь у многих это слово ассоциируется с какими-то полупьяными, агрес­сивными, невменяемыми под­ростками. И я, признаться, пона­чалу был немного удивлен, ког­да на встречу приходили солид­ные взрослые люди с высшим образованием, коренные киевляне, которые активно болеют за «Динамо» еще с союзных времен и своим поведением, авторитетом завоевали уважение в фанатской среде. В итоге, как мне кажется, мы нашли взаи­мопонимание, и когда в этом году несколько раз возникали, скажем так, щекотливые ситуа­ции, быстро договаривались, как найти устраивающий всех вариант решения проблемы.

Думаю, те, кто регулярно по­сещали матчи нашей команды и на стадионе «Динамо» имени Валерия Лобановского, и сей­час, на НСК «Олимпийский», за­метили положительные сдвиги в поведении ультрас – из их болельщицкого лексикона исчез­ли матерные кричалки, исполь­зование пиротехники перестало быть бесконтрольным. В общем, как говорится, работа ве­дется, и о своем решении, при­нятом год назад, я ни разу не пожалел.

– Президент клуба остал­ся доволен вашей работой? Может, была поставлена конкретная задача по коли­честву болельщиков?

– Зачастую отсутствие кри­тики можно считать похвалой. А что касается конкретных цифр, то, помню, перед первым поединком «Динамо» на рекон­струированном «Олимпий­ском» с «Арсеналом» Игорь Михайлович сказал, что нужно собрать 30-35 тысяч болель­щиков. Я, признаться, подумал: «Ну все, я попал.» Ведь на «Динамо» на игру с земляками приходило тысяч пять-шесть. Но в итоге трибуны стадиона заполнили более 50-ти тысяч болельщиков, и я понял, что не зря прошлой зимой вместо от­пуска занимался общением с представителями фанатского движения. А когда картина по­вторилась и на следующих по­единках, стало понятно, что мы находимся на правильном пу­ти. И если говорить о конечной цели нашей работы, то, навер­ное, ее можно назвать так: «Ан­шлаг на каждом матче». Вот только когда он будет на «Олим­пийском», я пока сказать за­трудняюсь.

– Кроме работы с бо­лельщиками и обществен­ностью, вы продолжаете выполнять функции пресс-атташе «Динамо». По нашим подсчетам, за время вашей работы в «Динамо» Олег Блохин стал уже 14-м глав­ным тренером. Как вам со всеми этими специалистами удавалось находить общий язык?

– Наверное, об этом лучше спросить у самих наставников. Я, к примеру, вполне допускаю, что если бы любой из них катего­рично заявил, мол, Алексей Се­мененко мне не подходит, то на этой должности вполне мог бы появиться новый человек.

– Не сложно было при­нять решение отказаться от комментаторской работы?

– Комментировать я начал в те времена, когда в стране это могли делать четыре-пять чело­век, а не 20-30, как сегодня. Конкуренция тогда была сумас­шедшая, всех комментаторов, без преувеличения, знали в ли­цо, их слова анализировали са­мым тщательным образом. На­деюсь, мне удалось кое-чего добиться на этой стезе. Теперь это перевернутая страница мо­ей жизни (хотя я помню слова «никогда не говори никогда»). К тому же в глубине души я был согласен с теми, кто говорил, мол, негоже пресс-атташе клуба комментировать матчи с уча­стием его команды. А что бы го­ворили, если бы это делал вице-­президент? (улыбается). К тому же не стоит забывать, что только дилетант считает, что, мол, комментировать – это два часа без устали молоть языком.

Если честно, я расстался с работой комментатора без осо­бого сожаления и даже не ожидал, что такой кайф буду полу­чать во время просмотра фут­больного матча «Динамо», на котором не нужно работать.

– Но надо признать, что в этом году было не так мно­го поединков киевского клуба, которые бы принес­ли его поклонникам истин­ное удовольствие. Вы, как человек, знающий все ню­ансы изнутри, чем это мо­жете объяснить?..

– (После паузы). То, что про­исходит с киевским «Динамо» в последние годы, я бы назвал несчастным случаем. Посудите сами: средства на содержание клуба выделяются более чем достойные. Их вполне достаточ­но, чтобы построить хорошую команду. Наставники приглаша­ются квалифицированные, до­бившиеся значимых побед. Игроки (и не один!) покупаются за семь-восемь миллионов ев­ро. Инфраструктура клуба соответствует самым современным требованиям. Казалось бы, есть все составляющие, которые бы способствовали достижению результата и дальнейшему раз­витию команды.

Но команда не прогрессировала, топталась на месте. А по качеству игры (что бы там отдельные тренеры ни говорили, мол, главное – ре­зультат) «Динамо» потихоньку сдавало свои позиции. Понят­но, что в клубе это никого не устраивало. Возможно, где-то на такую ситуацию махнули бы рукой – как будет, так и будет, посмотрим, к чему это приведет. Но для киевского «Динамо» та­кая ситуация неприемлема. К тому же когда для президента команда не менее важна, чем собственная семья. По крайней мере, лично у меня порой скла­дывается такое впечатление. Кроме этого, я ведь и по долгу службы, и просто по-человечески много общаюсь с игроками. И я же вижу, что за редчайшим исключением они сами очень переживают, что не все у них получается так, как хо­телось бы и болельщикам, и им самим. А ведь практически каж­дый футболист «Динамо» – это игрок своей национальной ко­манды! И понятно, что у каждо­го есть свои спортивные амби­ции. На мой взгляд, выход только в одном – чтобы мы, ра­ботающие в «Динамо», на своих местах делали все от нас зави­сящее для исправления ситуа­ции. И, уверен, это в итоге даст результат!

P.S. Уже прощаясь, Алексей Михайлович сказал: «Ты зна­ешь, люди, которые знают меня много лет, порой говорят: «Да ты совершенно не изменился!» Думаю, все же это не так. Нет, что касается здоровья, то (тьфу– тьфу) в канун нынешнего юби­лея чувствую себя как минимум не хуже, чем пять лет назад. Но не раз ловил себя на мысли, что в тех ситуациях, в которых раньше шел на конфликт, пыта­ясь доказать свою правоту, сей­час веду себя иначе. Стал сдер­жаннее, что ли. У меня, как и у всякого нормального мужика, в жизни есть и друзья, и враги. Так вот некоторые люди из вто­рой категории таковыми быть перестали – мы здороваемся, разговариваем о чем-то. Уве­рен, такое понимание челове­ческих отношений приходит только с возрастом. Еще я убе­дился, что когда ты делаешь добро, то и люди в отношении тебя поступают так же. И когда такой позитив тебя окружает и на работе, и (что крайне важ­но!) дома, у человека выраста­ют крылья. Вот я поймал себя на мысли, что сейчас от каждо­го прожитого дня получаю го­раздо больше удовольствия, если хотите – кайфа, чем двадцать-тридцать лет назад. И поэтому хочется жить! А годы. Мне признаться, сейчас их по­просту некогда считать».

Газета «Команда» pressing.net.ua