Родился в Мариуполе, отец – рядовой строитель, прораб, мама работала на заводе, старший брат футболом не занимался.

– А я играл с малых лет, – говорит Яксманицкий. – Да и других занятий у ребят не было. Играли в каждом дворе, двор на двор, на асфальте. Разделения по возрасту не было, старшие охотно брали к себе малолеток, у которых что-то получалось.

Первым и, наверное, главным моим учителем в футболе стал тренер ДЮСШ 3 в Мариуполе Валерий Борисович Сидоров. Записался я в школу в семь лет, был выше своих сверстников, тренер даже не сразу поверил, сколько мне лет, сходил к родителям, перепросил. А когда мне было 13, Сидорова пригласили в Донецк, в училище олимпийского резерва. Он взял с собой нескольких ребят, в том числе и меня. Это был период, когда Украина переходила к независимости.

Жили в общежитии института физкультуры. Выдали нам экипировку, бутсы. Одно время возили на тренировки клубными автобусами. А потом – развал в стране, перешли на трамваи. Соревнования про-должались, но питание изменилось – все время хотелось кушать. На жизнь давали талоны, мы их меняли на деньги. Больше уповали на привезенные из дому картошку, сало, соленья. Там я научился классно жарить картошку. С ребятами жили дружно, и сейчас поддерживаю со многими связь, хотя в большом футболе остались не все. Мой хороший друг – Вова Матвейчук.

– Нагрузки в интернате были приличные?
– Дело в том, что Сидоров был поклонником системы Лобановского и гонял нас конкретно. В понедельник – сбор, вечером – тест Купера, 3200 м за 12 минут. Не пробежал – бежишь на следующий день. Все это помимо двухразовых тренировок и учебы. И так каждый понедельник – тест Купера. А я вообще выполнял его каждый день. Тогда я за два года в интернате вырос со 170 см до 190. Кости не выдерживали, ломались. Но когда в «Шахтер-2» пришел, было на трени-ровках легко.

– В «Шахтере-2» ты подписал свой первый контракт?
– После 10-го класса нас отбирали Виктор Носов и Виктор Грачев в команду для второй лиги. Мне было 17 лет, поэтому первый контракт, на четыре года, подписывали родители. Зарплата составляла 50 долларов, премиальные за победу – тоже 50. На первые премиальные купил себе плеер.

Сильные игровые качества уже тогда проявились, это игра головой и первый длинный пас при переходе в атаку. Уже чуть позже, когда я попал в большой футбол, мне много дало общение с Игорем Петровым. Он был один из тех, на кого мы смотрели, как на Бога. А среди нас уже выделялись Андрей Воробей, Денис Хомутов, Роман Санжар. Играли на неплохих стадионах, публика ходила на матчи. Мы принимали соперников на отличном поле районного дон-басского города Комсомольское. На одну игру приезжал даже первый президент «Шахтера» Александр Брагин.

– А как ветераны «Шахтера» восприняли то, что тебя стали подпускать к «основе»?
– Когда первый раз попал на базу «Шахтера» в Киршах, был безумно счастлив. При этом даже стеснялся заходить в столовую. Просуну голову, кто-то подскажет, куда сесть, я иду тихо-тихо, не привлекая к себе внимания. А как иначе? Там такие люди – Петров, Орбу, Кривенцов…

В конце 1995 года в «Шахтере» сменились тренеры, вместо Салькова стали работать Валерий Рудаков и Михаил Соколовский. Они и пригласили меня в главную команду весной 96-го. И сразу же включили в состав на кубковый поединок с «Днепром». Поставили левым защитником, впереди Орбу. Ох и доставалось мне от него! Играли дома и победили по пенальти. Ну и матч был!. Днепрян возглавлял Бернд Штанге. Капитан «Днепра» Андрей Полунин по ходу игры уводил команду с поля из-за несправедливо, по мнению днепрян, назначенного в их ворота пенальти. Во втором тайме Орбу не реализовал 11-метровый, а Полунин забил с игры. Мы уступали – 1:2, но за две минуты до конца встречи Саша Воскобойник сделал счет 2:2. На 106-й минуте вы-шел на замену Петров и сразу не забил пенальти. Потом была серия 11-метровых (я не бил), и мы выиграли. Полный стадион на «Шахтере», мой дебют! И премия 500 долларов, за которые тут же купил музыкальный центр «Панасоник», поставил в общежитии для дублеров «Шахтера». Питались тогда за свои деньги, зарплата была 100 долларов. Но я светился от счастья – я в «Шахтере»!

А на той старенькой базе было так все скромно. Крохотные комнатки, общий туалет, но атмосфера в команде была отличная. На тренировку выходили, как на игру, волнуясь. Форму не стирали. После утренней тренировки развешивали ее для сушки, вечером надевали заскорузлую робу, но ничего, играли. Если вещички не туда повесил, мог потом найти их в пруду – так учили. Мячи качали молодые – пока следующий молодой не появится, надо было качать. Независимо от того, играешь ли уже в основном составе, как себя проявил. Андрюша Воробей играл в «основе», но был моложе меня, поэтому качал.

Сам чемпионат казался нам супертурниром. Были кумиры – например, Ребров, Леоненко. Мне особенно нравился Белькевич. Из футболистов моего амплуа – Ващук.

Всего провел за «Шахтер» 52 игры, но стабильного места в составе не имел. Учителями выступали более опытные ребята. Так подсказывали, что мало не казалось. Но мы не обижались, уважение к старшим было безмерным. Сейчас картина другая, молодые уже по деньгам не сильно отстают, независимы.

– А правда, что у тебя была болезнь, которая могла помешать футбольной карьере?
– Действительно, откуда не возьмись, появились редкие приступы эпилепсии. Но спасибо тренерам, Соколовскому, Рудакову, Яремченко. Они непосчитали это препятствием для игры в футбол. Правда, Анатолий Бышовец решил по-другому. Я был у него в «Шахтере», как-то вез ребят на своей машине на тренировку. К тому времени я подписал новый контракт на два года, получил премиальные и на все купил «Альфа Ромео». Было мне аж… 20 лет! На светофоре, когда я ждал зеленый свет (вот тут Бог помог!), я вдруг отключился, потерял сознание. И Бышовец решил со мной расстаться, но я попал в донецкий «Металлург» к Семену Иосифовичу Альтману и благодарю за это судьбу. Эта команда и этот тренер стали моими главными за время профессиональной карьеры

Сыграл я в «Металлурге» больше 100 матчей, почти всегда выходил в «старте», все было классно. Пока известный агент Селюк меня не отцепил – я конфликтовал с его подопечным Деметрадзе, гонял Жору. Футбольная жизнь в «Металлурге» резко отличалась от жизни в «Шахтере».

Ничего не было – ни базы, нисвоих полей. Искали по области, где тренироваться. И приэтом два раза команда завоевывала бронзу чемпионата страны. Выступал в эти годы я и за молодежную сборную Украины у Ищенко. Дебютировал в поединке против сборной Португалии, мы победили – 1:0, я играл последнего защитника. А международный дебют на клубном уровне пришелся на матч с «Базелем» в Кубке Интертото. 2:2, один из голов забил Володя Пятенко. Запомнилось, что перед тем поединком два дня шел дождь, а на поле не было ни одной лужицы.

– Ты принимал участие и в приснопамятном противостоянии с «Вердером», когда «Металлург» был разгромлен на выезде…
– Да уж… Этот поединок и сейчас перед глазами. Дома мы сыграли нормально – 2:2. В интервью после матча я сказал, что шансы – 50 на 50. В Германии до поединка мы с Женей Котовым удивлялись, как «Спартак» мог пропустить от «Ливерпуля» пять мячей. На следующий день выходим, и – 0:8! Не играли, стояли, что я, что Юра Вирт, да и все остальные. Причем больше получаса все было неплохо, первый гол пропустили минуте на 35-й, а к перерыву уже уступали – 0:3. Заходит в раздевалку президент клуба Александр Косевич и говорит: «Ребята, вы по грудь в дерьме!» А оказалось – по самое горло. 0:8! А могли нам еще столько же забить. Какой-то столбняк был. Альтман на день слег, но мы почти сразу же, вернувшись домой, выиграли у киевского «Динамо» (Закарлюка забил), заработав больше, чем могли с «Вердером». Третья сторона мотивировала.

pressing.net.ua