В майском выпуске журнала «Шахтер» наставник «горняков» Мирча Луческу вспомнил о своем десятилетии в команде.
 
– Мистер, за 10 лет вы привили «Шахтеру» свою психологию. Так в чем же она заключается?

– Команда – зеркало тренера. Считается нормальным, если через год работы она уже демонстрирует то, что ей хочет привить наставник. В больших клубах это особенно заметно, например, в «Баварии», где Юппа Хайнкеса сменил Гвардиола. А есть клубы, которые, наоборот, выбирают тренера в зависимости от стиля игры, как, допустим, «Барселона» или мадридский «Реал», где Моуриньо поменяли на Анчелотти. Если тренер остается на более длительный срок, то, естественно, команде передается философия в более глубоком смысле. В пример можно привести мадридский «Атлетико» Диего Симеоне. То же самое с «Челси» Моуриньо. Есть тренеры, которые ориентированы исключительно на результат. Для меня же важно, чтобы команда демонстрировала настоящий спектакль и чтобы играли молодые футболисты! Я и сам был атакующим игроком, поэтому мне всегда нравились атакующие действия и футболисты, нацеленные на атаку. Так я и строю игру. Все коллективы, которые я тренировал в Румынии, Италии, Турции и здесь, забивали наибольшее количество мячей в своих чемпионатах! Что еще раз подтверждает атакующий стиль и зрелищный футбол в их исполнении. Естественно, мои команды всегда были любимицами публики. 

– Что изменилось в вашем характере за 10 лет? Вы стали жестче или мягче?

– В самом начале в команде были некоторые проблемы с дисциплиной. Эти вопросы я решал так, чтобы не узнала публика, болельщики. Потом все наладилось: игроки адаптировались к моим требованиям и поняли, что я не мягкотелый человек и не люблю компромиссы. За 10 лет поменялось практически три состава. Остались только два футболиста из того «Шахтера», который я начинал тренировать. Но все эти годы мои игроки были, в первую очередь, людьми, а уже потом спортсменами. Я этим очень горжусь. Первое, что видят новички, приезжая на базу, – копия Кубка УЕФА на ресепшен, которую я заказал. Это сделано для того, чтобы они поняли, входя в двери: здесь только самые высокие титулы и достижения. Я тут для того, чтобы мотивировать игроков, готовить их, воспитывать на основе собственных идей. Чтобы стать чемпионом, сначала нужно стать человеком.

– Самый сложный момент для вас за эти годы?

– Было сложно каждый раз, когда менялась целая группа игроков. Тяжело дался первый год. Потом стало легче. Затем снова был непростой момент: некоторые из наших футболистов почему-то посчитали, что они выше уровня «Шахтера», и стали создавать проблемы. Они покинули клуб. Наверное, думали, что без них «Шахтеру» будет очень сложно. Но мы через это прошли, восстановили команду, начали выигрывать. Могу особо выделить два сложных момента. Первый – после дебютных двух чемпионатов, 2006–2007 годы. Второй – сезон – 2008/09, когда мы все же выиграли Кубок УЕФА. Этот трофей был главной задачей опять же после потери ведущих игроков! Говорили, что «Шахтера» не может быть после ухода Тимощука, Матузалема, Марики, Агаховы, Элано. Но меня это тоже многому научило. С тех пор за спинами футболистов, которые постоянно попадали в состав, я уже готовил новых игроков, чтобы, в случае если кто-то уйдет, не оказаться пойманным врасплох. Когда «Шахтер» покидали Жадсон и Илсиньо, у нас уже не было таких проблем, как раньше. В нынешнем сезоне аналогично. Трое ведущих игроков ушли, но те, кто в прошлом были запасными, теперь стали основой. Я имею в виду не новичков, а именно тех, кто был за спиной у покинувших клуб. Новичков мне хочется увидеть во всей красе уже в следующем сезоне.   

– Когда-то Фергюсон в раздевалке запустил бутсой в Бекхэма…

– И сделал правильно! 

– …У вас никогда не возникало подобного желания?

– У меня тоже были такие моменты. В особенности в Румынии, в «Корвинуле», когда я был еще играющим тренером. Помню решающую игру за выход в Высшую лигу. Наш центральный защитник Андоне хотел пробросить мяч между ног футболиста-соперника… Пришлось с ним так жестко поговорить, что он, наверное, запомнил этот разговор на всю жизнь. Ничего личного – просто от его действий тогда зависела судьба всей команды! Зато, когда я стал тренировать сборную, пригласил его туда. Он был центральным защитником, забил очень важный мяч сборной Швеции. Потом уехал за границу. Играл в Голландии, в Испании. Стал тренером. Сегодня из бывших футболистов Андоне – один из самых близких мне людей. 

– После матча драки не было?

– Нет, не было. Подзатыльника оказалось достаточно. Аналогичный случай имел место в Кубке кубков. В полуфинале «Динамо» (Бухарест) играло с «Андерлехтом». И 19-летний Рэдучою толкнул судью. Я залепил ему такой же подзатыльник прямо на стадионе – при всех, когда он выходил с поля. Что-то доказывать, убеждать его тогда было бессмысленно: в одно ухо влетало, из другого вылетало. Потом я уехал в Италию. Рэдучою отправился туда же – в «Бари». Поначалу у него не складывалось. И в этой ситуации я пригласил его к себе в «Брешию». Он забил 13 мячей. Я переговорил с Капелло и предложил Рэдучою в «Милан». Затем Флорин играл в «Милане», «Штутгарте», «Вест Хэме», «Эспаньоле»… И выступал за сборную! С ним я по сей день в хороших отношениях. Так что не надо думать обо мне плохо. (Смеется.) В этом и заключается сила тренера: адаптироваться ко всем ситуациям и к каждому находить подход.

– Вы когда-нибудь жалели о том, что отругали футболиста?

– Если я кого-то ругаю, это не значит, что я не вижу его положительных качеств. Наоборот, когда я собираюсь критиковать, сначала похвалю. При разборе матча я никогда не анализирую технические ошибки. Говорю только о том, что игрок выполнил, а что нет. Я обязан передать футболистам свою философию, чтобы мы все говорили на одном языке. Причем самый детальный и важный анализ происходит после того поединка, который мы выиграли. Тогда футболисты хорошо воспринимают критику, в отличие от проигранных матчей. Ведь никому не нравится после поражений еще и слышать, что он плохо действовал. В свое время я воспитывал молодых футболистов, как родитель: были и пряник, и кнут. Сейчас мне это уже не нужно. Но если я повышаю голос, футболисты должны иногда дрожать! Это очень серьезно. Тут дело не в моих личных претензиях, а в интересах команды и игроков. Я добился в жизни всего, чего хотел. В этом плане я богатый человек, и мое богатство – нематериальное. Оно в том, чего я достиг: титулах, уважении, популярности, любви людей. Все, что я сейчас делаю, – для футболистов, не для себя. И это нелегко. Нелегко молодого человека-эгоиста перевоспитать. Он часто думает только о себе. А надо, чтобы он мог думать и об окружающих. Мне нравится превращать людей из эгоистов в альтруистов. Воспитание – самое важное для меня. И только потом КПД. Если футболисты будут людьми, каждый из них может добиться высоких результатов. Поэтому в футболе большего достигают грамотные люди, а не просто талантливые. 

– Как вы относитесь к нецензурной брани на поле со стороны футболистов?

– Когда я только приехал в Донецк, на тренировках большинство футболистов ругались. В особенности Вукич и Рац. Сегодня этого почти нет – ни на тренировках, ни в играх. Грубость может создать проблемы коллективу, разобщить. В этом плане в команде порядок. Хуже обстоят дела со мной, иногда у меня проскакивает что-то! Но я обращаюсь не определенно к кому-то, а так… к ситуации. Космос виноват! (Смеется.)

– Приходилось ли вам сознательно провоцировать конфликт, чтобы разозлить футболистов перед важной игрой?

– Такие вещи практикуются, особенно в Италии. Когда атмосфера очень напряжена, настроение игроков совсем другое. Что касается меня, то в перерывах между таймами у нас с футболистами происходит интенсивный диалог! Конечно, без того, чтобы кого-то обидеть. Но своей речью я хочу проникнуть в их души, чтобы во втором тайме была соответствующая реакция. Иногда нужно их пристыдить за игру. Даже в отношении публики, бывает, специально провоцируется ситуация. Без этого нельзя в футболе. Психологическое состояние футболистов – это симбиоз собранности, концентрации и целостных действий. Кому из тренеров удается достучаться до мозгов игроков, тот имеет успех. Тем, у кого не получается, сложнее.

– Как вы считаете, футболисты должны любить тренера?

– Тренера невозможно любить, его можно уважать.

– А бояться?

– Если игрок боится тренера, между ними не будет контакта. Но я никогда не искал любви футболистов, не пытался с ними заигрывать. Забив мяч, они могут между собой радоваться – пожалуйста. Или, допустим, если мы завоевали золото чемпионата, они подбрасывают тебя вверх! Это нормально, это знак уважения к тренеру, который довел их до титула.

– Когда вы не в настроении, страшно даже подходить. Что или кто в таких случаях может вывести вас из этого состояния? Или лучше вообще не трогать?

– В такой ситуации игрокам или человеку, который оказался рядом, лучше просто молчать. Чтобы не повторилась ситуация Фергюсон – Бекхэм. (Смеется.) Все возможно. Тренер заведен. Его можно понять. Ведь именно он, а не игроки, отвечает за результат! 
 
– Вы – известная и сильная личность. Люди в вашем присутствии часто стесняются. Как вы на это реагируете?

– Я не стараюсь давить своей значимостью и не позволю себе унизить кого-либо. Но и сам никогда ни перед кем не пресмыкаюсь, независимо от того, президент передо мной или губернатор. Я считаю себя на одном уровне с ними, как и со мной на одном уровне мой водитель и любой другой человек. В то же время я не пытаюсь влезать людям в душу, позволяю каждому вести себя так, как он считает нужным. Но требую, чтобы его поведение ни в коем случае не оказывало негативного воздействия на остальных присутствующих. Это моя жизненная позиция.

– Гус Хиддинк утверждал, что, когда выигрывается сложный матч, футболисты испытывают более сильные эмоции, чем тренер. Вы с этим согласны?

– Если даже у тренера есть какие-то сомнения, он не должен их демонстрировать. Когда на его лице написаны эмоции, можно проиграть матч. Наставник должен излучать уверенность до конца поединка, независимо от того, что происходит у него внутри. Тренер должен быть большим актером! 

– Какой из поединков «Шахтера» за эти 10 лет дал вам возможность наиболее полно выразить себя?

– Нельзя судить только по дню проведения поединка. Тренер ведь готовит команду целую неделю. Было много матчей, когда футболисты не выполняли того, о чем мы договаривались. И именно такие встречи меня больше всего тревожили. В основном это случалось с сильными соперниками. Одно дело – то, что я хочу донести до игроков, а другое – отсутствие у них опыта. Плюс его нехватка приводит к панике при виде больших стадионов и именитых команд. Влияет также чрезмерное уважение к соперникам. А это в футболе недопустимо, потому что приводит к ошибкам, которые потом сложно объяснить. Взять те же мячи, которые нам забивали в Лиге чемпионов. Пятов с его большим опытом может просто выпустить мяч из рук. А соперник добивает! Какие тогда претензии можно предъявлять более молодым и менее опытным игрокам? 

– Такое происходит только в поединках с европейскими грандами? 

– Да! В играх чемпионата подобных ошибок практически нет. Футболисты более расслабленные, уверенные в себе. А вот в важнейших матчах Лиги чемпионов, к сожалению, видно, что еще не хватает опыта выступлений на таком уровне. Нужно больше подобных матчей в украинском чемпионате, где никто не выигрывает у нас, имея преимущество. Но сейчас самое главное – что команда показывает стабильную игру. Я доволен тем, что привил футболистам психологию победителя: мы должны постоянно добиваться положительного результата! У «Шахтера» нет времени для расслабления. Поэтому я практически в каждом поединке меняю 3–4 футболистов. Это для того, чтобы сохранить их свежесть и дать возможность играть новичкам. В то же время всегда остается костяк из пяти исполнителей, который дает уверенность всей команде. Они лучше всех знают философию «Шахтера». Естественно, знают, что такое победы.

– Как вы себя настраиваете на матч? Что вас мотивирует?

– О, это самое сложное. По большому счету, в конце чемпионата именно главный тренер больше всех нуждается в отдыхе и каникулах! Независимо от результата, он никогда не может расслабиться. Естественно, после больших побед все радуются, все хорошо. Но за спиной у этих побед и радостей опять же мысли, какая-то неуверенность и сразу начать подготовку к следующей игре! Нужно постоянно находить варианты, как настроить футболистов, перезагрузить. Это непросто. Для наставника важно уметь перестраивать свою команду. Если эта способность исчезает, тренер должен пожать руки и уйти в долгий отпуск.

– Был момент, когда вы стояли в шаге от того, чтобы подать в отставку… 

– В сезоне – 2006/07 ушла целая группа игроков, мы уступили «Севилье» в Кубке УЕФА. Зато в следующем году «Шахтер» выиграл все: чемпионат, Кубок и Суперкубок! Начали сезон – 2008/09… И тут я допустил большую ошибку: в первых же матчах использовал всех новичков: Кобина, Ищенко, Чижова, Худжамова. В итоге в стартовых двух турах потеряли пять очков! Началась критика, пошли разговоры. На фоне нервозности мы проиграли несколько поединков подряд. Я хотел подать в отставку. Но мы выступали в Лиге чемпионов! И там стартовали с победы над «Базелем». То, что у нас не получалось в чемпионате, компенсировали в Лиге чемпионов. Хотя я все равно был недоволен. На стадионе стали появляться некрасивые баннеры о том, чтобы я ехал домой и так далее. Не знаю, что это были за люди и зачем им это… А потом был матч с «Барселоной». Все прекрасно помнят последние минуты, когда испанцы повели себя некорректно по отношению к Fair Play: не вернули мяч, Месси забил… Моя реакция была крайне нервной. Последовал жесткий разговор с Гвардиолой, с судейским корпусом. Может быть, тогда я ошибался: с нами ведь впоследствии произошло нечто подобное – с Адриано. Но в тот момент я был под большим давлением: победа над «Барселоной» многое решила бы, мы бы оказались в шаге от выхода из группы.

– Кто удержал вас тогда от заявления об отставке? 

– В тот момент я ужасно переживал. Сказал Александру Спиридону: «Подаю в отставку». Александр сообщил это Срне, и они с Дарио пообщались с президентом. Ринат Ахметов передал, чтобы я не делал этого, не допускал такой ошибки. И я ничего не сказал на пресс-конференции. Наверное, поступил правильно, ведь в том сезоне мы выиграли Кубок УЕФА… Вскоре был разговор с президентом. Он провел встречу с футболистами и сообщил, что я остаюсь, а решение будет приниматься в декабре. Тот разговор сильно подействовал на команду: многие игроки уже подходили к критическому возрасту и искали себе алиби. Мой уход их устраивал. Не хочу сейчас называть имена, их нет в команде. Но тогда я чувствовал настроения. И когда президент сказал, что я остаюсь, все поменялось: «Шахтер» начал побеждать: обыграл киевское «Динамо», которое было впереди с большим отрывом, «Барселону» на выезде со счетом 3:2. Вышли в Кубок УЕФА. Мы с президентом решили повременить с разговором до конца сезона, когда заканчивался мой контракт. Догнать лидера в чемпионате, конечно, уже не могли, поэтому сконцентрировались на Кубке УЕФА. Победили «Динамо», которое уже было чемпионом, и в Кубке их переиграли. В итоге завоевали Кубок УЕФА. После матча с «Марселем» – а у меня тогда были переговоры с руководством этого клуба – президент объявил, что я продлил контракт с «Шахтером». Всем объявил, а со мной поговорил только спустя неделю! (Смеется.) Естественно, я пожал ему руку, отказался от «Марселя» и продолжил работу. Все это было до завоевания Кубка УЕФА… С тех пор не было никаких больших проблем. В прошлом году у меня заканчивался контракт – естественно, опять было несколько вариантов. Президент сказал: «Давай еще продлим». Снова пожали руки и продлили. Наверное, я единственный в мире тренер, который не имеет ни агентов, ни адвокатов – никого!

– Для вас показатель успеха клуба – это трофеи или что-то другое?

– Я горжусь, когда специалисты из Европы и других стран говорят о «Шахтере» в восторженных тонах. Естественно, самая большая заслуга в этом Рината Ахметова. Без его финансовой поддержки, без того, что он делает для команды, для города, для области, всего этого не было бы. Без него я, может быть, здесь никогда бы не оказался. Как нереально и то, чтобы я ушел из команды не по-человечески. Наши отношения строятся на взаимном уважении.

– Как вы думаете, что было бы с «Шахтером» без вас?

– Сложно сказать. Может быть, пришлось бы каждый год менять тренера. Возможно, постоянно воевали бы с киевским «Динамо» за чемпионство. Все было бы по-другому. С моим приходом «Шахтер» выиграл подряд два чемпионата. Возможно, это подтолкнуло Рината Ахметова к строительству «Донбасс Арены» – появился такой бриллиант. Наверное, мое присутствие еще больше стимулировало президента создать суперкоманду.

– А что было бы с вами без «Шахтера»?

– (Смеется.) Как вариант, продолжил бы работать в Турции или поехал бы в Западную Европу, куда меня приглашали. Все равно остался бы на высоком уровне. Я привык создавать команды. И эта способность у меня надолго. Я большой энтузиаст, очень доверяю людям, которые находятся рядом со мной. Умею убеждать.

– Есть что-то такое, от чего вы за это время отказались, а потом пожалели?

– Все, что было раньше, осталось только в моем сердце. Я не живу прошлым. Если возвращаться к нему, то только с радостью. Может быть, я бы и переживал по этому поводу, если бы не достиг успеха. Что я могу от жизни еще просить? Хотя нельзя сказать, что полностью удовлетворен, потому что человеку всегда хочется чего-то нового. Поэтому я думаю больше о будущем, чем о прошлом. Конечно, анализируя какие-то моменты, иногда прихожу к выводу, что сделал не так, как нужно. Но это касается случаев, когда я принимал решение на эмоциях… Я десять лет в «Шахтере». Это говорит о том, что я привык к нему и мне настолько хорошо здесь, что это не обсуждается. За эти годы на меня неоднократно оказывали давление, чтобы я ушел отсюда. «Доброжелатели», мои и «Шахтера», только об этом и мечтают. Как и румынская пресса, которой надо о чем-то писать. Не многим нравится факт моего присутствия тут в течение стольких лет. За исключением донецких! (Смеется.) Поэтому я всегда принимаю и буду принимать решения душой, ощущениями, а не расчетом.

shakhtar.com