27-летний старожил «Динамо» Милош Нинкович стал одним из тех, кому указали на дверь в преддверии новой чистки рядов в команде. Собственно, с него эта чистка и началась. Серб после почти девяти лет покидает Киев. Покидает с тяжелым сердцем, но с понимаем — пришло время. Он и так немного пересидел в этой команде, что и сам признает.

— Куда подевался тот Нинкович, которого все запомнили по яркому сезону 2008/09?

— Это вопрос не только ко мне. Хотя больше, конечно же, ко мне. Можно списать всё на травмы. Но в этом сезоне, когда я стал играть, в той же Лиге чемпионов с «Фейенордом», с «Боруссией» на выезде, когда забил «Черноморцу» — эти матчи по качеству игры были не хуже тех, что двухгодичной давности.

Но после «Черноморца» меня не было даже в заявке на матч с «Шахтером». Если посмотреть на это со стороны — то это немного странно. Может, всё было в тактике. А Сёмина вскоре убрали, пришел Блохин, и я вообще перестал играть. И, наверное, не играл бы, если бы остался в «Динамо». Но оставаться я не буду...

Я думаю, что 9 лет — это достаточно. Может, надо было уходить еще два года назад, когда это началось — то ты играешь, то нет. Я не люблю просто сидеть и получать зарплату. Сидеть на скамейке и выходить на 15-20 минут — это не то. Мне в декабре будет 28 лет, это самые лучшие годы для футболиста. Я футбол люблю и хочу в него играть.

Мне многое было непонятно в «Динамо», но я не могу сказать о клубе ни одного некрасивого слова. Я сроднился и с Киевом, и с ребятами. Как игрок я состоялся здесь. И даже при том, что в последнее время обходились со мной не очень хорошо...

— А кто?

— Я сам поговорю с этими людьми, на которых я думаю. Может, где-то я был виноват. А вот пример, о котором могу рассказать: когда мы выиграли у «Металлурга» запорожского 5:0, я поехал с командой, но не попал «в 18» — в заявку на матч. Вообще, уважения нет к человеку. Мне же не 18 лет. Когда я прошел в «Динамо», я прошел через это — но тогда это было нормально, я пришел из маленькой сербской команды, меня никто не знал.

Но я провел здесь 9 лет. Можно же было сказать, например: Милош, ты плохо тренируешься, играть не будешь, оставайся в Киеве. Я бы ответил: «Без проблем». Но взяли. А каково мне потом было сидеть там? Некрасиво это. Много других примеров, о которых не могу говорить 

— Мне показалось, что вы надломились психологически при Газзаеве.

— Нет-нет, с Валерием Георгиевичем были хорошие отношения. Мой бич — это травмы. Даже не хочу об этом вспоминать. А что касается Газзаева: после ЧМ-2010 у меня было семь дней отдыха, я приехал в Киев, а тренер говорит: «Попробуй перестроиться и сразу начни тренироваться с командой». Я приехал в среду, а в субботу играли с «Оболонью». А я не был к этому готов, чтобы так быстро. И потом всё пошло не так как надо.

Я вам вот что скажу: очень тяжело долго играть в одной команде и всегда быть в тонусе, быть готовым на 100%, как это было у меня при Сёмине и в начале при Газзаеве. Надо было все-таки уходить...

— А вы ведь должны были покинуть «Динамо» летом 2011-го.

— Это всё слухи. Я вам честно скажу: я за 9 лет ни разу не заходил на футбольные сайты и ни разу не купил ни одну газету. Не только ваши, но и сербские. Такое пишут. Я болельщик «Црвены Звезды», раз посидел на матче, а написали, что я должен туда перейти. Надо было уходить, но я перед чемпионатом мира переподписал контракт.

— Из-за денег?

— Нет. Мне оставалось два года. Но я не мог сказать президенту «Не хочу!», потому что я первых три года вообще не играл, все время травмы были, а он ждал. Я не мог после такого... Но в последнее время президент некоторыми своими поступками меня сильно разочаровал. Это всё, что я могу сейчас сказать.

— Почему первое Сёминское «Динамо» было ярче второго?

— Мы обсуждали это между собой. Все понимали, что играем не так, как в первый раз. Когда он только пришел, то стремился, чтобы команда всё время играла в пас, держала мяч. Мы играли «ромб» в середине поля, все были близко друг к другу. Мы хорошо тогда держали мяч, старались сами диктовать условия.

Во второй раз этого уже не было в таком виде. В первый раз Юрий Павлович был более спокойный. Игроки ошибались, но он никогда не кричал, подбадривал: «Всё нормально. Играем в пас».

А во второй раз мы больше играли в футбол на контратаках, что, может, болельщикам больше нравилось. Но я не помню такой важной игры, в которой мы бы диктовали условия. Взять тот же «Манчестер Сити» дома — на контратаках играли.

— Говорите, был уже не такой спокойный?

— Мне так кажется. У меня всегда с ним были хорошие отношения. Но это только мое мнение. При этом играли мы уже более осторожно, с акцентом на оборону и контратаки.

— Какие яркие моменты из «динамовской» карьеры будете вспоминать вдали от Киева?

— Когда при Сёмине забил дома «Металлисту», 1:1, по-моему, сыграли — пробил с 25-ти метров. А при Газзаеве забил три гола в одном матче, но один не засчитали (в домашней игре с «Ильичевцем», 3:1. — авт.).

— Украли хет-трик?

— Самое смешное, что да — ведь офсайда не было.

— Отходчивость Игоря Суркиса, его мягкость по отношению к игрокам не могли сыграть злую шутку с некоторым футболистами, с командой, с клубом?

— Это с какими игроками?

— Я не знаю. Блохин вот недавно сказал, что некоторые игроки идут к президенту с жалобами, что они меньше играют. К слову, это ведь не вы были?

— Я честно говорю: у Игоря Михайловича за 9 лет я был пять раз — три раза, когда подписывал контракт, и два раза перед этим. Никогда я ничего просил. Если тренер не поставил тебя на матч — это его решение, а президент при чем? Может, в некоторых клубах президент решает, я не знаю. 

Есть такие игроки, которые, не играя, идут к президенту, но что он может изменить, если это решение тренера? Он что — прикажет тренеру?

— Ну, у нас долгое время считалось, что Игорь Суркис едва ли не состав тренерам «Динамо» диктует.

— Я знаю, что футбол сейчас — это не спорт, а большой бизнес. Но если что-то подобное было, то это очень неправильно. Зачем тогда тренер?

— Деньги портят молодых игроков «Динамо» с украинским паспортом? Ощущение, что они не могут противостоять суммам, которые на них сваливаются.

— Да не только ваших портят. Сербских — тоже. При том что там дают намного меньше, чем в Украине. Да, влияет.

Но есть другая проблема: было много игроков, которые просто не получили шанс. Были интересные ребята, но покупались иностранцы, которые старше, которые, может, и лучше в этот момент, но не в перспективе. Мне кажется, очень мало давали шансов украинским игрокам, которые этого заслуживали. Молодежи нужно чаще давать тренироваться с «основой».

А основная проблема (а я за 9 лет такого насмотрелся) в другом: каждый тренер, если игрок молодой где-то ошибся, начинает кричать. Я ни разу не видел обратного примера. Чтобы ты ошибся, когда команда проигрывает, а тренер сказал бы: «Давай, молодец. Будет лучше, ничего страшного». Всё время все кричат. Может, это стиль такой у тренеров здесь. Хотя в Сербии то же самое. 

И молодой игрок приезжает на тренировку, а его трясет всего, и он пас простой отдать не может. И если ты ему еще будешь кричать, то он вообще не будет знать, куда бежать. Я не тренер, я не знаю, может, так и надо, но... То же самое касается опытных игроков. Их тоже нужно поддерживать, даже если он ошибся. Он же не специально это сделал.

Они от нас просят, чтобы мы на поле демонстрировали единство в трудные моменты, но сами хоть раз поддержали нас после ошибок? А если игроки видят, что тренеры так себя ведут, то и сами будут поступать так же. 

А я хотел бы похвалить Хацкевича. Как-то довелось играть за «дубль» и наблюдать за его работой. Очень спокойный тренер, поддерживает игроков. В той игре команда выиграла 6:0, а в ворота такие голы залетали! Думаю, во многом из-за того, что он правильно работает с игроками. 

— Вы несколько лет назад сказали: «Когда я приехал в Киев, в команде было много опытных игроков, но они ни одного слова мне не сказали. За исключением Ващука и Федорова. Когда мне будет 30 лет, я все время буду разговаривать с молодыми игроками и подсказывать, как лучше поступить». Многие подходили за советом?

— Нет, никогда такого не было. Потому что они боятся старших игроков из основного состава. Они когда приходят на тренировку, то дрожат. Я уже говорил о тренерах... А вот в Сербии опытные игроки больше подсказывают молодежи. Я, играя в «Чукаричках», мог подойти и спросить, как лучше поступить в разных ситуациях на поле. А здесь такой свободы у молодежи нет.

— Вот не верю, что Денису Гармашу и Евгению Хачериди нужны ваши или чьи-то еще подсказки.

— Ну да, может, и не нужны. Дай Бог, чтобы они всё хорошо делали и еще нам подсказывали. Только хорошее, а не плохое.

— В прошлом году именно вы были рупором в идеологической войне между «Динамо» и «Шахтером», когда стали говорить, что донетчане начинают чемпионат, уже имея в активе 18 очков. Сами вызвались?

— Я всегда говорю то, что думаю. Это же все знали — и тренер, и президент, и игроки, но все молчали. Я сам захотел об этом сказать. Почему мне это «болело»? Потому что были люди, которые здесь дольше меня, тот же президент, но все молчали.

Я не говорю, что «Шахтер» не выиграл бы прошлый чемпионат, если бы эти команды отдавались полностью борьбе. Просто всегда, когда мы были впереди, они что-то нехорошее говорили о нас, а вот сейчас, когда у них отрыв в 14 очков, никто и слова не говорит о судействе, о том, что кто-то помогает «Динамо». Но все знают, что у них уже перед началом чемпионата есть 18 очков, а возможно, и 24. Можно еще вспомнить матч в прошлом сезоне «Ворскла» — «Шахтер»...

Но им это не надо. У них и так хорошая команда. Это всё очень плохо для украинского футбола. Кто будет приходить в футбол после таких случаев? 

— При этом сейчас «Шахтер» выглядит командой из другого чемпионата.

— А это потому, что у них уже 9 лет один тренер. И когда не получалось, и когда они играли в некрасивый футбол, Луческу оставался. Его никто не выгонял. Я же за эти 9 лет уже сбился со счета, сколько тренеров поменяло «Динамо». Футболистам тоже непросто каждый раз привыкать к новым требованиям. А в «Шахтере» знали, что Луческу — это хороший тренер, и доверяли ему. И тоже ведь были инвестиции, которые сразу не оправдали себя.

— Самый неприятный игрок, с которым вам приходилось сталкиваться в «Динамо»? Можно, не называя имени.

— Да я могу и назвать — какие секреты. Кстати, у нас были хорошие отношения, но потом было неприятно. Это Клебер. Я думаю, большинство скажет то же самое. Играет-не играет, но всегда обиженный. Очень мог подвести команду, получив удаление на ровном месте. Много раз и дрался на тренировках.

— Такой маленький — и не боялся?

— Ну да, не боялся. Но футболист был хороший. Один из лучших бразильцев «Динамо». И Диого Ринкон, когда он был в форме, а не приехал большой такой, как боксер. 

— Алиев — тоже нехороший человек?

— О Сане я могу говорить только хорошие слова, потому что мы дружим уже много лет. Мы вместе с Милевским играли за вторую команду.

— А высокомерие, хамовитость?

— Я что-то не замечал такого. Я не знаю, как остальные относятся к нему, но я могу говорить только хорошее.

— Флорин Чернат как-то вернулся в «Динамо» после отпуска на обычной Skoda Octavia. На ней были румынские номера. Вы в Сербии тоже ездите на скромной машине?

— Здесь у меня Mersedes МL. А в Сербии очень опасно ездить на хорошей машине, очень. Я даже знаю, сколько игроков оставляли машину возле дома — особенно BMW X5, X6, и даже Golf 5, на который здесь никто и не посмотрит. Там невозможно с этим — воруют постоянно. На весь Белград сейчас, может, парочка BMW X6. А таких машин, как в Киеве, там и не было никогда. У многих есть деньги на хорошее авто, но они просто боятся, что ее украдут. 

А другая причина: если у тебя машина с объемом двигателя больше двух тысяч сантиметров кубических, то ты каждый год платишь, по-моему, тысячу евро за регистрацию. А если больше пяти — две с чем-то. А у меня там BMW 5-й серии, но не последняя, а старая модель. Их в городе много.

— Сербия остается очень бедной страной?

— Да, у нас кризис уже 20 лет.

— То есть, деньги футболистов, баскетболистов и Джоковича не спасают экономику страны?

— Если бы мы все давали, то, может, и спасли... А о политике я даже говорить не хочу. У нас политика ужасная. В Евросоюз нас не взяли, но я надеюсь, что никогда и не возьмут.

— Почему в такой маленькой Сербии столько успешных спортсменов: спорт — единственный путь к обеспеченности?

— Только спорт и криминал. Я много раз шутил с вашими игроками: «Нас шесть миллионов, но мы играем в баскетбол, в водное поло, в футбол. А вас 60 миллионов, но играете только в футбол и бокс».

— На самом деле, нас было 52 миллиона, но сейчас только 45 млн. За 20 лет нас стало меньше на одну Сербию.

— Это ужасно... У меня есть друзья, которые в Сербии закончили университеты, которые не могут найти себе работу. А ездить на непрестижные работы в Европу сербы не любят. Они, может, и работали бы, но если бы получали хорошие деньги за это. За «просто так», чтобы пережить с сегодня на завтра, они не поедут. У нас такой менталитет. Если платят небольшие деньги, серб скажет: «Я лучше буду сидеть дома, чем так работать». Таких — большинство.

— Почему в Сербии такие боевые футбольные фанаты?

— Возможно, это из-за войны, когда нас бомбили. Хотя вот у поляков не было войны, а они тоже боевые. Я думаю, никто не сможет точно ответить на этот вопрос.

— Вы в первые годы в «Динамо» вели активную ночную жизнь, знакомились с девушками. Никогда не допускали мысли, что вашей женой станет украинка?

— Я всегда хотел, чтобы моя жена была сербкой. Но если бы Богу было угодно. Но «свою» украинку я не встретил, хотя девушки у вас красивее, чем в Сербии.

— Не было ощущения, что им нужен не Нинкович, а его кошелек?

— В Украине — нет, а вот в Сербии было. В Киеве никто ведь не знал, кто я такой, мне 19 лет было, я только приехал. А в Сербии, если ты уходишь в большую команду, все понимают — ты с деньгами. Там футболисты — это № 1. У нас же мало богатых людей. А в Украине хватает людей, которые намного богаче футболистов. Я знаю много примеров, когда девушке 25, а мужу под 60. Это что — любовь? Никто в это не верит. Может, она и любит его, но она сразу поняла, что ее ждет хорошая жизнь. 

А мне всегда хотелось, чтобы жена была из Сербии и наш ребенок разговаривал на сербском. 

— Вы — националист?

— Да. У меня и в комнате на базе сербский флаг висит, и на машине всё сербское. Очень люблю свою страну и, думаю, что каждый должен любить свою страну. Но по-доброму любить.

— Слухи сватают вас в Россию.

— Я думаю, после стольких лет в «Динамо» было бы не совсем правильно с позиции игрока оставаться в этих же краях. А чемпионат России, как по мне, по сути своей не сильно отличается от украинского. Смысл туда ехать? Я сейчас в расцвете сил, мне хочется поиграть в сильном европейском чемпионате, например, в немецком.

Хочется, чтобы каждый матч был, как праздник. А не так, как в Кривом Роге: постоянно играешь при пустых трибунах. Вы не думайте, что игроки безразличны к заполняемости трибун. Для нас это очень важно.

— Вы из Киева будете уезжать с облегчением?

— Тяжело прожить столько лет в одном городе, играя за одну команду, и уезжать. Я же не Горан Попов, который каждые два года меняет команду. Конечно, будет непросто. Но нужно что-то поменять в своей карьере. Перевозка вещей — это не самое страшное. Супруга тоже любит Киев, дочка здесь родилась. Ну, я буду приезжать в гости — к Алиеву, к Милевскому.

— А вы с африканцами дружили? Юссуф — он же веселый парень.

— Веселый — это да. Но дружим только на базе (смеется). Он мне всегда говорил, что я расист. Я его не раз приглашал в Сербию, а он боится. 

— Прощальный матч за «Динамо» будет, или как с Шацких?

— Я думаю, что ничего не будет. Так что гол «Черноморцу» будет последним. Тоже яркое прощание. А болельщикам хочу сказать: «Спасибо за всё!» За все эти годы, что мы были вместе. И также спасибо всем людям, которые работали на нашей базе в Конча-Заспе — на кухне, на поле. Всем огромное спасибо. Я вас никогда не забуду.

lb.ua