В Санкт-Петербурге Леонид Колтун проработал полтора года, но за это время сделал немало полезного для «Зенита». В откровенном разговоре с корреспондентом sportsdaily.ru украинский специалист рассказал, для каких целей его приглашали в Северную Пальмиру, сколько новобранцев подписали контракты с клубом по его настоянию и почему «Зенит» одно время постоянно сопровождали сотрудники охранного агентства «Торнадо».
— Леонид Яковлевич, как получилось, что в 1996-м вы оказались в Санкт-Петербурге?
— Исключительно по инициативе Анатолия Бышовца. С Анатолием Федоровичем мы были знакомы еще по сборной СССР — он приглашал меня работать с вратарями национальной команды. Помню, как готовил ребят к ключевому матчу отборочного цикла Евро-1992 с Италией. Вот еще в то время мы поняли, что у нас с Бышовцем много общего: оба с Украины, играли в одно и то же время, у нас немало общих знакомых. И взгляды на футбол похожи. Наверное, поэтому Анатолий Федорович, вернувшись из Кореи и возглавив «Зенит», вспомнил обо мне. Я в то время тренировал запорожский «Металлург» и был в общем-то доволен ходом своей тренерской карьеры. Но «Зенит» — это был другой, более качественный уровень. Именитая команда, другой чемпионат. Поэтому червь сомнения меня не грыз — я сразу принял предложение.
— Честно говоря, выбор Бышовца все равно удивляет. Земляки — это хорошо, но ведь вы после сборной СССР не виделись, наверное, лет пять.
— Я хорошо знал кухню постсоветского футбола. Анатолий Федорович из-за работы в Корее с последними нюансами этой кухни знаком не был — потому что выпал на несколько лет и не варился в этой системе. Плюс не забывайте, что у Бышовца было немало врагов — многим были не по вкусу личностные качества Анатолия Федоровича. Тогда (да и до сих пор) многие относились к нему враждебно. Мне же Бышовец доверял. Поэтому и довелось выполнять в «Зените» функции старшего офицера по особым поручениям. В большом футболе ведь много специфических вопросов.
— Специфические вопросы — громкое словосочетание. Можете расшифровать? Потому что здесь можно предположить и какие-то непорядочные поручения вроде работы с судьями и договорных матчей...
— Сразу скажу, что «Зенит» Бышовца не участвовал ни в одном договорном матче — об этом даже нельзя было и заикаться! За это я отвечаю! Анатолий Федорович — один из немногих тренеров в России, который не участвовал в таких закулисных операциях. Я ведь очень много лет проработал в советском футболе, знаю, о чем говорю. Таких чистых в этом отношении тренеров, как Бышовец, можно пересчитать по пальцам одной руки. Бесков в такие игры не играл, возможно, Романцев.
— А как же другие великие российские и украинские тренеры?
— В советском футболе, а затем в российском и украинском, была своя система. Если ты в нее не вписывался, система тебя выбрасывала. Вы даже не можете себе представить, сколько я знаю закулисных дел. Но поскольку в футболе и сам не безгрешен, не имею права об этом говорить вслух даже сейчас. На этот счет есть поговорка: «Кто живет в стеклянном доме, камнями не разбрасывается».
— Тогда расскажите о секретных поручениях, которые вам доверял клуб.
— Приведу показательный пример. «Зенит» был заинтересован в одном исполнителе. Футболист провел хороший сезон и стал объектом внимания также целого ряда московских команд. Виталий Мутко с Бышовцем поручили мне провести переговоры по переезду футболиста в Санкт-Петербург. Я вылетел в один южный город.
— С сумкой денег?
— Вот именно. В сумке лежали $300 000 — по тем временам очень крупная сумма. Я должен был договориться о переходе и с самим игроком, и с руководством клуба — нужно было еще тренера убедить. Помню, когда меня никто не встретил в аэропорту, я пережил несколько неприятных минут. Потом оказалось, произошел технический сбой — перепутали время моего прилета. Кое-как с сумкой добрался до места назначения.
— Каковы были итоги переговоров?
— Вопрос был решен положительно. С тренером команды я был в очень хороших отношениях — мир футбола тесен. Убедил в разговоре и игрока — пришлось даже пообщаться с его супругой. Главным аргументом, конечно, было содержимое сумки, которую я привез. Тогда ведь, во второй половине 1990-х, не только в футболе было много обещаний. Но обещать жениться — не значит, что завтра ты пойдешь под венец. А тут, выражаясь без обиняков, деньги были выложены на бочку. Мутко ведь всегда держал слово: выполнялись все обязательства перед футболистом — от точки до запятой. Я проработал во многих клубах, поэтому мне есть с чем сравнивать. Так вот, в этом плане Виталий Леонтьевич был просто идеальным президентом. Потом Мутко сам приехал в этот южный город со всеми официальными документами — подписывать контракт. Я же просто подготовил для этого почву. Ведь если деньги взяты, то можно особо не переживать — футболист перейдет в твою команду.
— Тот футболист стоил потраченных на него усилий?
— Да, он затем отыграл много лет в основном составе «Зенита» (по версии «Спорта», речь идет об Александре Горшкове).
— Сколько игроков с Украины перешли в «Зенит» с вашей подачи?
— Пятеро — Саша Бабий, Рома Максимюк, Юра Вернидуб, Гена Попович и Костя Дымарчук. Был еще парень из Сум, он приезжал вместе с Максимюком. Хорошо себя проявил, но Бышовец не сумел его уговорить перейти в «Зенит» — игрок предпочел подписать контракт с московским «Динамо».
— Команда действительно нуждалась в таком коренном обновлении состава?
— Когда мы отправились на первый сбор в Португалию, сразу стало ясно, что «Зениту» нужно укрепляться — прежний состав не соответствовал поставленным перед командой задачам. Я со своей стороны предложил полдюжины кандидатур с Украины. Помню, как приехал на контрольную игру Максимюк и так пробежался по краю, что вся команда не могла его догнать. Сразу стало понятно, что он нам нужен. К тому же Роман обошелся «Зениту» в небольшую трансферную сумму. Как, впрочем, и все остальные украинцы.
— Бабия за его пристрастие к зеленому змию на момент приглашения в «Зенит» на Украине уже списали?
— Его списали не один раз. С Сашей я был знаком по тернопольской «Ниве» — тренировал ее непродолжительное время. Оттуда Бабия затем отчислил за нарушение спортивного режима Леонид Буряк. При этом Александр был хорошим защитником, и его вскоре взяли в «Шахтер». Но долго с ним работать не смогли — за все те же грехи попросили из команды. Я его забрал в запорожский «Металлург». У меня он нормально играл, Бабия вновь вернули в «Шахтер». Но в Донецке он снова взялся за старое, и на момент приглашения в «Зенит» «горняки» на него уже не рассчитывали. А в Питере Сергей Попов как раз захотел вернуться в «Шахтер». Причем у него было категоричное настроение — дал понять, что не хочет играть в «Зените». Вот Бабия и обменяли на Попова с какой-то там доплатой — я по финансовой стороне сделки был не в курсе.
— Правда, что Бабий напился после первой официальной игры, когда «Зенит» победил «Спартак», причем в конце «доходил до кондиции» на пару с охранником базы?
— Было и такое. Бышовец как утром посмотрел на Сашу, сразу же решил отчислить его из команды. И мне с ребятами очень долго пришлось уговаривать главного тренера изменить свое решение. Самое интересное, что Бабий своего проступка понять не мог. Говорил, что в «Шахтере» они всегда так победы празднуют. Потом наконец понял. Бышовец поставил условие: остаешься, только если тебя «зашьют». Саша согласился.
— За время вашей работы в «Зените» еще кого-то «зашивали»?
— Слава богу, в Питере таким «гусаром» был только Бабий. А в командах, в которых я работал, таких «крестников» у меня было немало.
— Кто-то из украинских футболистов удивлялся, когда получал от вас предложение перейти в «Зенит»?
— Вернидуб мне вообще сначала не поверил. Я ему позвонил накануне новогодних праздников. Юра был 31-летним капитаном запорожского «Торпедо», команда занимала последнее место в чемпионате украинской высшей лиги. Но я был уверен, что Вернидуб в «Зените» заиграет. Юра, кстати, обошелся нам всего в $30 000 — такая у него была прописана сумма, за которую его мог выкупить другой клуб. Там, кстати, очень порядочно повел себя заместитель генерального директора завода, который спонсировал «Торпедо». Он не стал выкручивать руки «Зениту», набавлять трансферную стоимость. А то, что Юра — прирожденный лидер, я и так прекрасно знал. Совсем скоро он стал капитаном «Зенита».
— В Поповиче тоже были уверены?
— Гена тогда мотался между Донецком и Кривым Рогом. Последние два сезона провел в «Кривбассе». Я, когда только приехал в Питер, посмотрел на команду, сказал Бышовцу: «Что-то здесь много лилипутов». Поэтому и предложил взять атлетически сложенных парней — Бабия, Максимюка, Поповича. За Гену «Зенит» заплатил, если не ошибаюсь, 70 тысяч долларов.
— Приглашенный вами из Одессы Дымарчук не заиграл.
— Знаете, если футболист хотя бы в одной игре принес ощутимую пользу команде, значит, с его приглашением не прогадали. Я помню игру «Зенита» против «Торпедо». После первого тайма проигрываем 0:2. Уступаем беспросветно — москвичи могли за первый тайм нам и пять мячей положить. На второй тайм Бышовец выпускает Костю. В юности параллельно с футболом Дымарчук занимался боями без правил, причем на серьезном уровне. Это наложило свой отпечаток — он был очень самоотверженным на поле. Можно даже сказать, бесшабашным. Уже в первые минуты второй половины встречи Костя пошел в пару жестких стыков, сделал пару подкатов. «Торпедо» быстро спустило пар — я такого давно не видел в футболе. Сначала мы отквитали один мяч. За пять минут до конца встречи сравняли счет. А на последней минуте Гена Попович забил победный гол. Выиграли 3:2! Конечно, дальше у Дымарчука не пошло — все-таки по своим техническим и тактическим возможностям он был игроком не очень высокого класса. Но боец — до мозга костей.
— Подводные течения в клубе имели место? Противостояние спортивного директора Юрия Морозова с Бышовцем не ощущалось?
— Тогда в клубе имели место несколько очагов конфликтов. И противостояние Морозов — Бышовец носило локальный характер. Были проблемы куда серьезнее. Когда уволили Садырина, в Питере назрело большое противостояние. Садырин был любимцем болельщиков, очень уважаемым тренером. На его место мог прийти только наставник с очень большим авторитетом — другого в Санкт-Петербурге просто бы не приняли. Из-за ухода Садырина на Мутко ополчился весь город. Хотя была веская причина, по который убрали Павла Федоровича, — я о ней, конечно же, рассказывать не имею никакого морального права. Дошло до того, что Виталий Леонтьевич нанял охранное агентство «Торнадо» — бойцы этого подразделения дежурили на базе и регулярно сопровождали нас в поездках. Целый год. Я тогда понял, что такое настоящий спецназ — ребята прошли Афганистан, командиром у них был полковник. Обстановка тогда была накалена до предела — и в клубе, и в команде. Но с такими ребятами можно было ездить куда угодно.
— Вскоре Бышовец уехал в Москву — принял сборную России. Для «Зенита» это было плохим известием?
— Я убежден, что если бы Бышовец остался, «Зенит» через год стал бы чемпионом страны. Если бы Анатолию Федоровичу разрешили совмещать тренерские посты в сборной и клубе, он бы сделал «Зенит» базовой командой сборной, повторив путь Лобановского.
— С которым у него были непростые отношения...
— Мне Бышовец рассказывал, что в отношении Лобановского жалел об одном эпизоде. Когда возглавляемая Валерием Васильевичем олимпийская сборная СССР не сумела выиграть золотые медали в Монреале-1976 (в полуфинале сборная уступила ГДР 1:2, а в матче за бронзовые награды победила Бразилию 2:0. — «Спорт»), на разборах полетов в Москве все ведущие тренеры набросились на Лобановского. К ним примкнул и Анатолий Федорович. «Я бил ногами лежачего — до сих пор не могу себе этого простить», — говорил мне Бышовец. Хотя, конечно, Лобановский видел в Бышовце своего конкурента — это не секрет.
— Чем вас Бышовец по-хорошему удивлял в «Зените»?
— Как-то на сборе в Бельгии своими утренними пробежками он заразил всю команду. Утренняя тренировка у «Зенита» была после завтрака — в 10.30. Завтрак по расписанию — по-моему, в 8.30. Анатолий Федорович выходил в 7.30 на поле и бегал вокруг 45 минут. Я составлял ему компанию — только не бегал, а ходил по полю. Футболисты увидели пробежки тренера. На следующий день на утреннюю пробежку вышел один игрок. За ним — другой. И через несколько дней вся команда стала практиковать эти утренние пробежки. Ребята самостоятельно вставали и выбегали к полю — я ни в одной команде такого не видел! А уже после завтрака все шли на первую полноценную тренировку.
— Главный тренер принимал активное участие в игровых занятиях?
— После тренировки мы всегда играли в «дыр-дыр». Я на личном примере испытал, какой Бышовец был выдающийся футболист. У него были больные колени, бегать он уже не мог, но отобрать у Анатолия Федоровича мяч было практически невозможно.
— Бышовец крайне негативно относился к футболистам, которые любили принять на грудь. А в вашей компании тренеров часто выпивал?
— Очень редко. И без энтузиазма. Он к этому действительно очень строго относился. Помню, когда мы поехали на первый сбор в Португалию, на ужине официанты поставили бутылки с вином. Один из массажистов налил себе бокал и выпил. Бышовца затем мы долго уговаривали не увольнять его из команды.
— Это уже перебор…
— Были и более либеральные примеры. Как-то мы всей командой с женами отправились на озеро. Бышовец разрешил шашлыки и сухое вино. Озеро находилось на территории какой-то военной части. Я вместе с начальником команды отвечал за организацию отдыха. Мы пригласили военных, выпили с ними. Офицеры шутки ради прикрепили мне на грудь знак их дежурной части. С этим знаком я и уехал домой. Через день меня военные разыскали — приехали на квартиру. Оказалось, что без этого знака дежурный не может стоять на дежурстве, а запасного нет. В военной части был знатный переполох.
— Когда Бышовец ушел в сборную, рассматривался вопрос с вашим назначением на пост главного тренера «Зенита»?
— Я не был той фигурой, что могла сменить Бышовца. Мутко поступил мудро, доверив тренерское кресло Анатолию Давыдову. Это был идеальный вариант. Я с Толей в хороших отношениях — он очень порядочный человек. Не удивился, что вместе с ним «Зенит» выиграл Кубок России. Рад, что Толя до сих пор приносит пользу клубу.
— С Бышовцем поддерживаете отношения? Ждали от него приглашения, когда он возглавил «Локомотив»?
— Предложения не ждал, а созванивались с ним в последний раз, как раз когда он ушел из «Локомотива». Впрочем, если будет серьезный повод, я знаю, как мне его найти.
— А почему вы практически вслед за Бышовцем ушли из «Зенита»? Ваше место в тренерском штабе команды поставили под сомнение?
— Я мог остаться в Питере. Но мне позвонили из запорожского «Торпедо», предложили возглавить команду. Я хотел вернуться к самостоятельной работе — плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Сознательно пошел на понижение заработной платы — в «Зените» получал $3000, в «Торпедо» предложили тысячу. Семья меня не поняла. И, как выяснилось, это решение было большой ошибкой — у «Торпедо» начались финансовые проблемы, команда вылетела из высшей лиги. А я вскоре уехал в Китай, где отработал в общей сложности около пяти лет. Тренировал в Поднебесной сборную одной провинции. Совсем маленькой по китайским меркам — с населением 80 миллионов жителей. Но это тема для отдельного разговора.
