В июле 2010-го из Грузии пришла шокирующая новость: арестован лучший бомбардир чемпионата России-99 Георгий Деметрадзе. С нападающим, изрядно похудевшим, но сохранившим свою фирменную улыбку, в Тбилиси встретился корреспондент "СЭ".

– Перед нашим разговором встретил в гостинице Каху Каладзе с охраной. Теперь он государственный деятель, вице-премьер. Но в конце мая на день снова стал футболистом, устроив в Тбилиси прощальный матч. Правильно ли говорить, что в тот день и вы попрощались с футболом?

– Можно и так сказать. А вообще я впервые за три года вышел на настоящее футбольное поле. К слову, на проводы Кахи билетов было не достать. Не помню, когда такое у нас случалось. Стадион битком. Футбол – праздник, особенно для соскучившейся по нему Грузии.

– Вы сильно похудели.

– Да, последние два года хлеб почти не ел. Если в тюрьме его кушаешь, потом толстеешь. Там особо не подвигаешься – камера небольшая.

– Много килограммов потеряли?

– Десять. Такой вес держу уже шесть месяцев. Чувствую себя нормально.

– И на сколько человек та камера, где вы сидели?

– Первая на шесть человек. Столько нас и было. Потом повезли в особую тюрьму, в "крытку", где сидят с большими сроками (25 – 35 лет) или получившие пожизненное наказание. Камера тоже на шестерых, но жили втроем. Тяжеловато пришлось. А последние месяца четыре провел уже на зоне. Там проще: в футбол играли, телевизор смотрели – считается удобством.

Арестовали же меня здесь в Тбилиси летом 2010-го – днем 7 июля. Их было человек тридцать, с оружием. Сильно избили, хотя никакого сопротивления не оказывал. Зачем – разве можно справиться с такой толпой, да еще вооруженной? Повезли в отделение. Тот, у кого дело, предложил дать показания на друзей, ну и частично признать свою вину. Мол, тогда меня тут же отпустят. Отказался – перевели в тюрьму. Там тоже убеждали, обещали выпустить в зале суда. Ответил, что против своих ничего не скажу, хоть расстреливайте. В итоге в марте 2011-го мне дали шесть лет.

Моя вина состояла в каких-то "воровских традициях". Понимаю, когда ты совершаешь что-либо криминальное и должен за это отвечать. А тут наказали за то, что я якобы имел отношение к воровскому миру. Приговор обжаловал – срок оставили. Обратился в Верховный суд – итог тот же. Потом наш сумасшедший президент трижды собирался меня помиловать. Я отказывался. За что миловать, если не виновен? Тогда он своей волей снял два года. Такое редко случалось в Грузии, два или три раза. Судимость пока осталась, но ее скоро снимут. Выпустили меня этой зимой по амнистии как политзаключенного. Я выступал против старой власти. Какой президент, такая и власть. Криминал же творился, сумасшедший криминал! Даже имя упоминать не хочу. И президентом его не считаю. Столько плохого сделал для Грузии, как ни один враг за всю историю! Что натворил с народом!

– Случалось, что раньше в Грузии сажали известного футболиста?

– По-моему, я первый. Решили таким образом показать пример, чтобы другие боялись. Мол, известный ты или нет – не важно. Актер ты, футболист, политик – если не с ними, то враг.

– Летом 2008-го и я случайно чуть не попал у вас под раздачу. Рано утром в аэропорту меня обещал встретить Мамука Кварацхелия, наш корреспондент в Грузии, уже много лет работающий медиа-офицером УЕФА. Только приземлились, позвонил ему. "Еду, скоро буду", – сказал он. И пропал. Только спустя несколько часов, когда я нашел дом Кварацхелии, его брат тихо, чтобы не слышала мама, сообщил, что Мамуку обнаружили в лесу связанным и сильно избитым.

– Такое у нас часто происходило. Людей избивали, похищали, убивали.

– Но это же не та Грузия, которую мы знали!

– Такой ее сделал этот Саакашвили. Он чувствует, что приходит конец, дрожит.

– В тюрьме у вас была возможность поддерживать связь с внешним миром?

– Все прослушивалось. Подслушивали и разговоры с адвокатом, когда он приезжал в тюрьму. То же самое происходило, когда меня навещал мой священник. В камеру закидывали "наседок". Мы, правда, быстро узнавали, кто есть кто.

– Что было самым трудным?

– Смириться с тем, что ты должен все время находиться в закрытом помещении. А я же человек подвижный. Но самое трудное – видеть, как рядом, у тебя на виду до смерти избивают и пытают людей.

– При вас?!

– Конечно. В метре-полутора от меня.

– А вас там не трогали?

– Слава Богу. Стеснялись, наверное.

– Кормили плохо?

– Не сказал бы, что ужасно. Однако баланду я почти не ел. У нас были карточки, можно было заказывать еду из магазина. А вот на "крытке" при особом режиме карточку закрыли на 28 дней, звонить не давали, общаться ни с кем не мог. Я поссорился с начальником тюрьмы, и меня так наказали. Ни туалетной бумаги, ни зубной щетки, ничего! И так четыре недели! В карцере тоже сидел – пять дней.

– Прогулки давали?

– По часу каждый день, кроме суббот и воскресений.

– Родственники и друзья могли навещать?

– Свидание давали раз в месяц. Телефонный звонок – раз в две недели по 15 минут. Помню, однажды позвонил Кахе. Связь сразу оборвалась. Вернулся в камеру, а за мной заходят человек двадцать. "Зачем ему звонил, для чего?", – спрашивают. "Это мой друг – кому хочу, тому и звоню", – отвечаю.

– Каладзе же был в оппозиции.

– Да. И слава Богу, что власть сменилась!

– И все-таки, за что вас так?

– Ненавидел их, открыто говорил правду, дружу с Кахой.

– Вы сказали, что на зоне разрешали проводить футбольные матчи. Вы тоже играли?

– Да. Там хорошее поле с воротами. Ровный асфальт.

– Асфальт?!

– Хороший. И игроки неплохие. Со мной сидел бывший президент тбилисского "Динамо" Мераб Ратиани. Да вся элита Грузии сидела в тюрьме (смеется)!

– Вы и раньше так со смехом воспринимали происходившее?

– Смеяться начал на зоне. Там стало полегче. А вот тем, кто пытал, кто издевался, не до смеха. Почти все тюремные начальники, офицеры сидят… в тюрьме.

– В футбол могли играть час-два в неделю?

– Каждый день, но до определенного времени, когда закрывалась зона – до семи вечера или, если летом, до половины восьмого.

– А когда же работали?

– В каком смысле?

– Ну, нужно же было, наверное, что-то, например, мыть, убирать, чистить.

– Нет, что вы. Там такое считается "западло". Для этого есть определенные люди, "курочки".

– Помните тот день, когда вышли на волю?

– Вообще не помню – столько было эмоций!

– Народу много собралось вас встречать?

– Очень – родственники и друзья.

***

– Как-то вы обмолвились, что по выходу из тюрьмы хотели бы наесться шашлыка и выпить вина. Осуществили мечту?

– Вина выпил – стало плохо. Как и почти все мое футбольное поколение, я – человек непьющий. Нужно было отметить, а организм не принял. Старшие поколения поддавали, мы – нет. Они могут по два-три дня пить, а я в жизни столько не выпью.

– А шашлык?

– Вот его принял (смеется).

– В целом долго приходили в себя?

– Два-три месяца все необычно. Непросто после тюрьмы. Точнее, непросто после нашей тюрьмы! У нас они, наверное, самые жестокие. Были те, кто сидел и в Европе, и в России, и на Украине. Но такого, как в Грузии, не встречали нигде.

– Приобрели новых друзей в тюрьме?

– Конечно. Знаете, из тех, кто сидел, процентов 70-80 – невиновные. Был бизнес – отняли. Владел землей – отобрали. Большинство уже на воле.

– Вы обижены на судьбу, что так все для вас сложилось?

– Нет, жаль только потерянного времени.

***

– Что значит Гигуша?

– Так меня называют родные и близкие люди. Это производное от Георгия.

– А испанцы как вас звали?

– Хорхе, украинцы и русские – Жора, Деми.

– Грузинский президент вас невзлюбил. А вот семья украинского президента – наоборот. Ходила байка, что вам звонила жена Леонида Кучмы и пела "Тбилисо". Это правда?

– Правда. Только звонка не было. Все произошло в раздевалке, куда она зашла и спела эту песню. Уже не помню, с кем тогда играли, и что заставило ее так поступить. Может, Каха вспомнит.

– Как же женщину в раздевалку пустили?

– Ну, она все-таки жена президента.

– Почему вы судились с федерацией футбола Украины?

– Из-за лимита на легионеров.

– Вам кто-то посоветовал так поступить?

– Считал, что на хороших иностранных футболистов лимит не должен распространяться. У нас в донецком "Металлурге" было много легионеров. Иск подал, но ничего добиться не удалось.

***

– В прощальном матче Каладзе вы забили единственный гол команды его друзей. Шота Арвеладзе заработал пенальти, но мяч отдал вам.

– Спасибо ему. Я так хотел пробить! Столько не играл – мне этот гол был очень нужен!

– Пробили хитро, не на силу.

– А я всегда так делал. Что касается Кахи, то он очень-очень много для меня сделал, старался доказать, что я не виновен. Но с этим сумасшедшим президентом ничего никому было не доказать. Хорошо, что пришла новая власть. Заметно, что люди почувствовали себя свободнее, улыбаются, говорят, что хотят. Раньше это было невозможно – ни в Тбилиси, ни в целом в Грузии.

– Вы сейчас каким-то образом связаны с футболом?

– Пока отдыхаю. Вернусь ли в той или иной роли в футбол, не знаю. В Грузии ситуации очень тяжелая. У большинства клубов, за исключением тбилисского "Динамо", денег нет. Я же пока собираюсь в Монте-Карло. Дима туда приглашает.

– Селюк?

– Да. Как я вышел, он сразу позвал меня в Барселону. Но визы не было.

– А по его профилю предлагал вам работать – агентом, менеджером?

– Разговоры были, но подробнее поговорим при встрече. С Димой мы дружим давно, познакомились, когда мне было лет девятнадцать. С того времени он мне всегда помогает.

***

– Вы становились лучшим бомбардиром…

– …чемпионатов России, Украины и Грузии.

– Довольны, как сложилась карьера?

– В целом доволен. Играл в России и на Украине, стал первым грузином, кто поехал играть в Испанию. "Реал Сосьедад", "Фейеноорд", киевское "Динамо", донецкий "Металлург", "Алания", "Локомотив", тель-авивский "Маккаби"…

– Не многовато команд?

– Нормально. Повидал достаточно.

– Может, стоило задержаться в одном клубе – к примеру, в "Алании"?

– Сейчас-то рассуждать легко. Скажу, что в России болею за "Аланию", а на Украине – за "Металлург".

– Не за "Динамо"?

– Что вы, конечно, за "Металлург"! Родная команда, как и "Алания".

– У которой дела идут не очень.

– Страшно жаль, что она вылетела из премьер-лиги. А вот у "Металлурга" все обстоит более или менее неплохо – сыграет в Лиге Европы.

– Один арбитр вам просил передать привет. Не знаю, помните ли вы Александра Штернгеля. Он рассказывал, что вас очень сложно было судить. В том числе из-за одного трюка. Вы незаметно дергали защитника за майку, провоцируя его на ответное действие. Затем отпускали опекуна, а тот через мгновение пытался вас задержать рукой или задерживал, и вы падали. Судья видел только вторую фазу и назначал штрафной или 11-метровый удар.

– Хороший трюк!

– Но упомянутый мной арбитр со временем его разглядел.

– Опытный квалифицированный судья Штернгель это сделал, а некоторые его коллеги вообще ничего не замечали. Не осуждайте: нападающий должен приносить пользу команде.

– Однако есть дриблинг, скорость, финты. Финт Месхи, к примеру.

– Не видел, чтобы его повторяли. Футбол стал скучнее. Индивидуальностей меньше – будто всех штампуют на одной фабрике. Не считая, конечно, Месси, Криштиану Роналду и им подобных.

– Так вернитесь!

– Куда уж мне. Три года, образно говоря, баланду кушал.

– Эдуард Стрельцов вернулся.

– Но он не сидел в грузинских тюрьмах!

***

– Кого вы считаете ректором своего футбольного университета – Валерия Газзаева или Валерия Лобановского?

– Как футболист я сложился при Газзаеве.

– С ним общались после выхода из заключения?

– Нет. Но, думаю, с Валерием Георгиевичем где-нибудь снова пересечемся.

– Вы, наверное, знаете, что он возглавляет оргкомитет объединенной лиги. Как вы считаете, осуществим такой проект?

– Непростой вопрос. Интерес к такому турниру будет – по 8 команд из России и Украины. Тбилисское "Динамо" не зовут, хотя можно было пригласить грузинские, азербайджанские, белорусские, армянские клубы. Если российско-украинскую лигу удастся создать, подобный чемпионат может стать очень сильным. Но не попавшие туда команды умрут, как и в целом футбол в двух странах.

– Каков уровень грузинского футбола?

– Скажу честно, очень низкий. Кроме тбилисского "Динамо" хороших команд не вижу. Была "Зестафони", но развалилась. Наверное, финансовый кризис. Играли тут кутаисское "Торпедо" и "Чихура" в Лиге Европы. Одна дома проиграла 0:3 "Жилине", другая тоже дома не сумела выиграть у "Вадуца". Не вкладывают в грузинский футбол. Необходимо стадионы строить, спортивные комплексы. И еще – с каждым годом, с каждым поколением футболистов дела все хуже. В чем причина? Не знаю.

– А вы согласились бы детей тренировать?

– Только представьте: двадцать два таких, как я. Как сложно будет тренеру – у меня нервов не хватит (смеется).

– Еще будучи игроком говорили, что собираетесь поле открыть в своем районе. Построили?

– Есть маленький стадион имени Деметрадзе. Но недавно какие-то люди хотели на этой площадке что-то строить. Местные им не дали.

– Бывало такое, что по молодости много денег тратили – на друзей, знакомых?

– Когда есть деньги, я всегда их трачу. Ничего не откладываю – не такой я человек, другим родился. Хотя мой жизненный опыт говорит, что надо откладывать.

***

– Вам нравилось в Испании?

– Очень! Сан-Себастьян – красивейший город.

– Но Тбилиси – любовь на всю жизнь. Чем он вас пленил?

– Словами сложно передать. Тут я родился и вырос. Это моя родина, без которой не могу.

– А собираетесь в Монте-Карло.

– И там хочу побывать, и в Донецк съездить. Но конечной остановкой всегда будет Тбилиси. В Киев тут летал на один день. У меня в украинской столице квартира, много друзей. Но никого не предупредил, прилетел и улетел втихаря. Иначе до сих пор оставался бы там.

***

– Где вы были в августе 2008-го?

– В Киеве. Когда случилось то, что случилось, был в шоке. Война!

– Отношение к России после этого изменилось?

– Конечно, нет! Политика политикой, но на дружбу, культуру, спорт ее переносить не стоит.

– Вот и московское "Динамо" прилетело с целью наладить былые отношения.

– Это здорово, что приехала российская команда. А знали бы вы, сколько сейчас русских на наших курортах. Вам, правда, визы не нужны. В отличие от нас – а то я часто гостил бы в Москве.

football.sport-express.ru