Франтишек Лауринец рассказал Трибуне, чей Крым, каким будет чемпионат полуострова и как ФФУ стоило себя вести в этом конфликте.

– Вы недавно побывали с первым визитом в Крыму. Какие впечатления?

– Честно говоря, в этой части Украины я был впервые. Так что с личной точки зрения это было интересно. Что касается работы, как вы знаете, УЕФА учредил рабочую группу для решения проблем, касающихся футбола в Крыму, которую я возглавляю. Мы ранее приняли несколько важных решений, которые требовали обсуждения с ФФУ, РФС и даже ФИФА – отдельные вопросы касаются ее полномочий. Но нужны и визиты на место – поэтому мы с коллегами из исполнительного комитета УЕФА и заместителем генсекретаря отправились в Крым.

– Что-то решилось по итогам визита?

– Сейчас не та стадия, на которой можно говорить о конкретных решениях. Мы пытались изучить и понять, какова реальная ситуация в Крыму. Съездили на отдельные стадионы – в Симферополе, Севастополе, посетили детские школы и поговорили с местными футбольными людьми. По сути, мы пока собирали их пожелания и видение ситуации. Все это мы будем очень серьезно изучать и придумывать возможные решения. Но пока что говорить о конкретных решениях УЕФА по Крыму слишком рано.

– Есть ли у УЕФА какая-то концепция, каким он сам хотел бы видеть футбол в Крыму?

– Мы уже согласовали с ФФУ и РФС, что в Крыму создадут собственный турнир – раз уж местные команды не могут играть под эгидой РФС без разрешения ФФУ. Такого разрешения нет, а люди в Крыму хотят играть в футбол и должны иметь такую возможность. Поэтому они организуют местное соревнование – чемпионат Крыма или что-то вроде того. Будет создан руководящий орган, включающий собственно Крым и Севастополь. Для начала хотят организовать турнир из 8 команд.

Кроме того, судя по тому, что мы увидели, футбольная инфраструктура находится в очень плохом состоянии, особенно детские школы. УЕФА попытается найти решение, чтобы этому помочь.

– То есть речь идет о профессиональной лиге в Крыму? Такой же, как чемпионат Украины или России, с представительством в еврокубках?

– Наверное, нет – но мы это пока что вообще не обсуждаем. Я не уверен, что при таком плачевном состоянии в регионе найдутся ресурсы на профессиональный чемпионат. Может, на полупрофессиональный наберется. В любом случае, еще слишком рано. И уж тем более нет смысла говорить, как именно они будут соотноситься с УЕФА в плане еврокубков.

– Но в Украине то решение УЕФА по Крыму поняли именно как поддержку местного детско-юношеского, любительского футбола без полноценного профессионального чемпионата.

– Молодым игрокам важно иметь перспективу, мотивацию – попасть после школы в клуб. А вот каким будет уровень этих клубов и по какой системе они будут существовать в Крыму, никто сказать не возьмется. Да там пока что лишь три-четыре клуба, которые готовы сейчас начать чемпионат. Остальные пока лишь собираются создать.

– Если это будет лишь вопрос денег, Россия их выделит. Это уже вопрос принципа, и они просто профинансируют на контролируемой территории клубы российскими деньгами.

– Логично. Но задача УЕФА – не убить футбол в регионе. Мы не можем запретить местным властям финансировать профессиональные клубы, но сами поддерживать их не станем. Финансовую поддержку, притом символическую, может получить только детско-юношеский футбол в Крыму и образовательные программы для тренеров, например. Все те же программы, которые мы уже запустили в других странах.

– Вы упомянули в начале, что Крым – это «часть Украины». Россия считает его своей территорией. Есть ли у УЕФА официальная позиция по этому вопросу?

– УЕФА – это футбольный орган, мы не можем решать политические вопросы. Но мы уважаем наш устав, а в соответствии с ним Крым – это не часть России, поскольку это не признано международным сообществом, ООН. То есть юридически – это часть Украины. Но реальность такова, что статус полуострова неоднозначен и возникают проблемы, которые нужно как-то решать.

– Почему УЕФА так долго реагировал на решение РФС включить клубы Крыма в российский чемпионат?

– Мы издали предварительное предупреждение, которое не было выполнено... Но вообще-то, как у вас говорят? «Без жалобы нет судьи»? Мы начали работать с неисполнением решения чрезвычайного комитета УЕФА тогда, когда украинская сторона подала свою жалобу. Когда они заявили, что эта ситуация нарушает устав – а так оно и было, – мы включились.

– То есть все так затянулось, потому что украинская сторона ничего не предпринимала?

– Дисциплинарный комитет УЕФА – это совершенно независимый орган. Он начал работу над ситуацией, когда получил обращение от ФФУ.

– Вам не обидно, что РФС нарушил конкретное предписание УЕФА? Это не заслуживает санкций – можно просто вернуть все на место, будто ничего не было?

– Насчет санкций – это к Дисциплинарному комитету. А в целом – как только мы получили заявление, начали действовать. Вот если бы РФС нарушил и это решение, санкции наверняка были бы.

– В Украине много говорилось о том, что у России стоило бы отобрать право проведения ЧМ-2018.

– Возможность такая всегда есть, но это в компетенции ФИФА – это же не чемпионат Европы. Если Россия повторно не будет соблюдать новые решения, тогда возможны любые санкции.

– А если бы речь шла о Евро-2016? УЕФА грозил бы этим?

– Это уже гадание получается.

– Переговоры между ФФУ и РФС в рамках рабочей группы, которые шли в прошлом году, будут продолжаться?

– Мы хотим создать специальный статус в Крыму, надзор за которым будет в компетенции УЕФА. Но мы уважаем ФФУ и ничего делать там без согласования с ней не планируем. При этом, как я уже говорил, мы должны сохранить футбол в Крыму. Ведь Крым – это часть Европы.

– Не боитесь, что исходя из нынешней реальности, вы получите два чемпионата России в Европе?

– Это не будет российский чемпионат – оттуда же нельзя подняться или понизиться в какую-то российскую лигу.

– Но там будут играть российские клубы с российскими игроками на российские деньги.

– Статус игроков, кстати, это отдельная сложная история. Мы сейчас обсуждаем с ФИФА, как решить вопрос регистрации и трансферных листов крымских игроков. Это очень сложный вопрос, он в компетенции ФИФА, нужно найти вместе с ними вариант на срок действия этого «временного этапа». Впрочем, временный этап – это очень условное дело. Я из Словакии, и знаю, что это такое. В Чехословакии в 1968 году тоже все было «временно», а затянулась на 20 лет с лишним.

Так или иначе, мы будем решать ситуацию Крыма как отдельный, особенный случай. Мы не хотим обещать ничего за пределами реалистичности – только то, что нужно чтобы футбол в Крыму выжил. Чтобы дети могли заниматься, могли играть, и если там есть ресурсы, чтобы там могли организовать чемпионат. Но это будет чемпионат Крыма, а не чемпионат России или Украины.

– Вы принимали участие в этих переговорах с самого начала?

– Да.

– Почему именно вас выбрали главой комисси по Крыму?

– Спросите у мистера Платини! Но если серьезно: возможно, потому что я был специальным представителем УЕФА в Украине по вопросам Евро-2012, часто здесь бывал в ходе подготовки к турниру. Мне, как я понимаю, доверяют. Кроме того, я лучше понимаю менталитет, историю и язык, чем другие мои коллеги из УЕФА.

– В Украине многие верят, что УЕФА так долго принимал решение и в итоге принял его в таком компромиссном варианте, потому что «Газпром» влияет на организацию финансово, являясь спонсором Лиги чемпионов. Что вы на это скажете?

– А я повторю то, что уже говорил: нужно быть активнее. Если вы считаете, что ваши права нарушаются, делайте что-то. Кричите караул, жалуйтесь.

Между прочим, УЕФА очень хорошо относится к Украине. Мы провели здесь Евро-2012, хотя давление с требованиями отобрать его было огромным. Провели в итоге отличный турнир.

– Вы утверждаете, что предыдущее руководство ФФУ было пассивно?

– Я этого не говорил, я лишь объяснил свое представление о том, как нужно было действовать в теории.

– Но мы-то как раз считаем, что оно действительно было пассивным.

– Это не совсем правильное слово. Думаю, они просто были недостаточно шумны и активны с самого начала.

Но вы должны понимать: мы работаем в футболе. А футбол живет в обществе, не в космосе. Это может нам не нравиться, мы можем не поддерживать какие-то политические решения, но мы не можем это изменить.