Сергей Болотников задал без пяти минут президенту ФФУ Андрею Павелко самые неудобные вопросы и получил показательные ответы – о люстрации в Доме футбола, телефонном разговоре с Коломойским и примирении с Суркисом, походах на стадион в качестве болельщика, идеях обзавестись собственным клубом и даже о Боге.

– В начале декабря вы ушли с поста вице-президента ФФУ, заявив: «Так дальше жить нельзя». Так – это как?

– К федерации появилась масса вопросов, которые требовали ответов. На одном из исполкомов я жестко поставил условие – или мы отвечаем на все вопросы, или я ухожу. И слово сдержал. Но принять мое заявление можно лишь решением конгресса, который поддержал идею перезагрузки власти. То есть, выполнил мое первое условие.

– Что именно вас не устраивало, о каких «вопросах» речь?

– Например, скандал с мячами для детей.

– И все?

– По остальным – получу результаты аудиторской проверки, тогда смогу комментировать.

– Нет, давайте сейчас. Если в федерации ничего страшного не происходило, зачем тогда вам уходить и менять ее руководство?

– Я не привык обвинять людей публично, не получив достоверную информацию. Давайте так – искусственные поля и площадки для детей строились? Нет. Оптимизация работы Дома футбола прошла? Нет. Это я не выдумываю задачи, а просто перечисляю лозунги, о которых говорила прошлая власть.

– Но вы были вице-президентом ФФУ все два года срока Конькова. А ушли только сейчас. Почему не раньше?

– Я отвечал за восточные региональные федерации и не мог влиять на какие-то процессы. Я пытался что-то делать, предлагал идеи, но не мог изменить менталитет главного человека в федерации. Системные ошибки постоянно повторялись, негатив накапливался и в какой-то момент я захотел больше не иметь к этому никакого отношения.

– За две недели до ухода из ФФУ вы заявляли, что не претендуете на должность главы федерации. Что изменило ваше решение?

– Я тогда сказал, что принимать решение буду после того, как посоветуюсь со своими коллегами из региональных федераций. Мы собрались, и они практически единогласно поддержали мою кандидатуру. Что, в принципе, неудивительно – все проблемы мы знаем изнутри, до самых низов, и впервые выпала возможность возглавить ФФУ человеку из региональной федерации.

– Правда, что вы встречались с сотрудниками ФФУ и пообещали выплатить зарплаты со своего кармана?

– Неправда. Наслышан, что у отдельных сотрудников, которым Коньков доплачивал, теперь возникают вопросы, сколько они будут зарабатывать. Но я сразу сказал – это не мои проблемы, пусть к Конькову обращаются. А по зарплатам, насколько я знаю, никаких долгов вообще нет.

– Вы призвали всех запустить перезагрузку власти и уйти, но в итоге пошли на выборы и стали их фаворитом, будучи, по сути, человеком этой системы. Разве это перезагрузка?

– Перезагрузка была нужна после тех событий, которые произошли в стране год назад. Все начало меняться, а ФФУ представляла старую модель.

– Футбольная власть была связана с режимом Януковича?

– Думаю, что да. И важно было, чтобы негатив из старой жизни не переложился на футбол.

– Настоящая перезагрузка – это если бы среди кандидатов не было бывших руководителей ФФУ. Почему вы, как главный организатор выборов, не предложили эдакую люстрацию?

– Послушайте, у нас есть своя конституция – устав. Там ничего не сказано об ограничениях для кандидатов.

– Но можно было предложить такое условие неформально.

– Например, скажите, что я сделал плохого на своем посту? Футбол не должен быть популистским. Иначе все попадут под люстрацию. Это нелогично.

– А найти профессионального менеджера, возможно даже иностранца?

– Класс, поддерживаю полностью. Но, во-первых, найдите мне иностранного специалиста, который понимал бы, как построить детскую площадку, например, в Ильичевске – провести это через местные советы, решения управлений образования и т.д.

– Научится, он же не с другой планеты.

– А у нас есть время?

Во-вторых, есть как положительные примеры привлечения иностранцев, так и негативные. Я тоже поддерживал идею пригласить иностранного тренера в сборную, в том числе Эрикссона. У нас были горячие споры внутри федерации. Но Коньков принял решение в пользу Фоменко и мы его в этом поддержали – в итоге, Фоменко, мягко говоря, неплохо справился. Хотя никто в это не верил.

А доверие к ФФУ должна вернуть объективность и прозрачность в принятии решений. Возглавлять же ее должен человек, который знает проблематику футбола с низов.

– Раз у вас такие аргументы, тогда скажите прямо, например: «Я считаю, что могу сделать лучше, чем любой иностранный специалист».

– Я это знаю и в этом уверен, но не хочу такое говорить. Это чересчур пафосно.

– Когда Кличко такое говорит перед боем – это тоже пафосно?

– Это просто не мой характер. Я привык больше делать, чем говорить. Давайте через год встретимся, и я за каждое свое слово отвечу – какие были действия. Если я за четыре года не проявлю себя, меня не переизберут. Вот, кстати, возвращаясь к вопросу о люстрации. Лучшая люстрация – это выборы.

– Вы сейчас лидера своей партии повторяете.

– Да? Не задумывался об этом. Так вот, выборы – это объективная оценка. Люстрация – субъективная. Нравится или нет, вам или кому-то другому – это необъективно.

– Хорошо, давайте о делах. Вы не успели стать президентом, а уже грубо нарушили устав ФФУ – исполняющим обязанности президента должен был стать первый вице-президент, то есть Анатолий Попов, а не вы.

– Я не стал и.о. Не подписал ни одного документа в этой должности и не собираюсь. Это решение принял исполком, без моего участия и интереса.

– Но вы не сопротивлялись, судя по тому, что месяц не возражали.

– Я сразу собрал полностью весь аппарат федерации и сказал им, что никаких бумаг, распоряжений или влияний с приставкой и.о. не будет.

– Согласитесь, это очень смешно звучит – без меня меня женили.

– Есть президент, который уходит в отпуск. И пишет в решении исполкома, кого он видит исполняющим обязанности. Это его личное решение. Видимо, он не хотел доверять должность Попову из-за недружественных отношений.

– Разве он может кого-то назначать? В уставе записано – если президент не может выполнять свои функции, этим занимается первый вице-президент.

– В уставе есть и другое условие – что президент поручает, кому вести дела в его отсутствии.

– Почему вы говорите об этом только сейчас?

– Потому что никто не спрашивал. Или мне надо было бегать по улице и кричать «это не я»? Поймите, мне это не надо. Я был выбран руководителем рабочей группы по организации конгресса, оставаясь вице-президентом. Имел до ступ ко всей информации.

– Тогда кто сейчас управляет ФФУ?

– Исполком, исполнительный директор Максим Бондарев и финансовый директор. Исполняющего обязанности президента, по сути, нет. Хотя юридически мое назначение существует, его никто не оспорил. Честно, я говорил – мне приставка и.о. не нужна. Вот зачем? Скажите мне.

– Использование админресурса, например.

– На тот момент я был, по сути, единственным кандидатом. Против кого использовать админресурс? Смешно. Моей выгоды здесь нет. У меня была ответственность главы рабочей группы по выборам.

– Вот по этому моменту тоже вопрос. Несколько лет назад тренером сборной Украины стал человек, которому поручили найти тренера. Сейчас президентом ФФУ может стать человек, которому поручили провести выборы и еще до них сделали и.о. президента. Вам не кажется, что это не совсем «жить по-новому»?

– Не ищите в темной комнате черную кошку, которой там нет. Если бы на конгрессе, когда меня назначили главой рабочей группы, я понимал, что пойду кандидатом, сделал бы самоотвод с этой должности.

– А позднее не могли отказаться?

– Для этого надо собирать внеочередной конгресс, а он уже назначен. Чтобы не возникало никаких подозрений, я настоял на вхождении в рабочую группу всех коллективных членов, которые выдвигали других кандидатов. Они имеют максимальный доступ к информации. У всех равные права. По сути, мои функции свелись к сокращению бюджета конгресса и рассылке приглашений.

– С выдвижением кандидатов происходил какой-то цирк. Одни заявляли о своих намерениях, но ничего для этого не делали. Другие почему-то снялись. А Игорь Коломойский решил баллотироваться за два дня до окончания срока заявок. Что это было?

– Бардак, согласен (смеется). Но я обещал не критиковать кандидатов. Скажу так. Многие воспользовались, чтобы напомнить о себе или просто высказать свои мысли о том, как должен развиваться украинский футбол.

– Только вот никто толком ничего не высказал.

– Когда люди хотят возглавить огромную организацию, не зная даже, как она работает, это уже неуважение к самой организации. Мне это непонятно – я же не пытаюсь стать, например, главой какого-нибудь большого украинского банка или сайта Tribuna.com.

– По нашей информации, от Коломойского на выборы шел Лубкивский, но на него надавили в администрации президента и заставили сняться с выборов. Тогда владелец «Днепра» решил пойти сам. Ваша версия?

– Насколько мне известно, Лубкивский искал поддержку у разных групп влияния. Я с ним встречался. Он сказал, что его поддержали и Ахметов, и Коломойский. Но региональные федерации отказывались его выдвигать, большинство на тот момент уже определились с выбором – для Лубкивского это стало сюрпризом и, скорее всего, побудило отказаться от идеи участвовать в выборах. А чтобы оправдать отказ, была выдумана легенда с давлением.

Вы поймите, он даже не выдвигался официально, это была инициатива коллективного члена «Футбол-Захід» – сам он не подавал заявление в ФФУ и нигде не заявлял о своем участии в выборах. Как его можно было снять?

Мне даже было бы выгоднее, чтобы он пошел до конца – в команде Лубкивского шли Татулян и Дьяченко, коллективные члены были настроены категорически против этих людей.

– По-вашему, зачем Коломойский пошел на выборы?

– Позиция Коломойского – его насторожило, что снялись некоторые кандидаты, и нужно проследить чистоту процессов. Это дословно. Есть сомнения, что выборы без Харченко и Лубкивского будут не совсем честными. Если побудило действительно это, тогда я только партнер и коллега Коломойского. Тоже хочу, чтобы выборы прошли без подкупа, запугиваний, угроз, давления, максимально честно и открыто.

– Но он вступает в заведомо проигрышную игру, учитывая, что вас поддержало 42 коллективных члена из 47. И вы уже заявили о попытках подкупа коллективных членов.

– Я сказал, что начали появляться такие разговоры. Но не хочу кого-то обвинять, оперируя слухами.

– Странная позиция. Не хотите оперировать слухами – не говорите вообще. Если есть повод – говорите все. Скажите прямо –допускаете нечестную игру против вас?

– Допускать такое надо всегда. И я не исключаю. Может даже быть провокация в мою сторону – будто я собирался кого-то подкупать.

– Коломойский вообще может выиграть честно при такой вашей поддержке в 90%?

– Конечно, дедлайн борьбы, решений коллективных членов прошел. Просто так они вряд ли могут изменить свое решение. Разве что их кандидат снимется. Если Коломойский говорит, что пришел с целью проконтролировать честность выборов, а сам выиграет – это будет… подозрительно.

Главное – не допустить срыва конгресса. Если вдруг делегаты не приедут и кворум не состоится, мы повергнем наш футбол в крутое пике. УЕФА и ФИФА не простят нам второй такой цирк, имя мы себе уже не вернем.

– Коломойский сказал, что если вы и станете президентом, то максимум до лета – ситуация в футболе окажется катастрофической, вы не справитесь и будут перевыборы.

– В футболе действительно наступают самые трудные дни за все время независимости. И кто бы ни проиграл на выборах, все кандидаты должны продолжать помогать футболу, а не воевать с победителем. Если я вдруг проиграю, мне хватит сил признать поражение.

– В случае победы на выборах Коломойский не может гарантировать, что новый чемпионат начнется. А вы?

– Я не знаю человека, кто смог бы это гарантировать. В такой ситуации не было ни одно руководство ФФУ. Возможно, придется принимать кардинальные решения.

– Чемпионат в 10 клубов, например?

– Вполне возможно. Нельзя отбрасывать и такой вариант. Могу рассказать, что эта идея серьезно рассматривалась и в прошлом году, причем имела немало сторонников. Я поддерживаю формат с 16 клубами соответствующего уровня. При 10 командах в 4 круга мы выигрываем в зрелищности, но теряем целые футбольные регионы. В любом случае, окончательное решение будут принимать УПЛ и исполком ФФУ.

– Какие у вас отношения с Коломойским?

– Рабочие. Я бы даже сказал интересные. Как игра в шахматы. По каким-то вопросам наши точки зрения совпадают, а по другим – абсолютно противоположные. И это хорошо для того, чтобы занимать нейтральную позицию. У меня не должно быть ни антагонизма с президентами клубов, ни панибратских отношений – нельзя отдыхать вместе, семьями дружить, иметь общий бизнес.

– Три наших источника подтверждают, что между вами был серьезный конфликт в Днепропетровске.

– Конфликта не было. Были разные взгляды на некоторые события.

– Речь о Евро-2012, которое не досталось Днепропетровску?

– И не только. Но не хочу поднимать со дна осевший ил.

– Поговаривают, он даже запретил вам вход на «Днепр-Арену».

– Это слухи. Тогда просто так совпало – я ушел в политику, и решил смотреть футбол на трибунах, вместе с друзьями среди болельщиков. У меня были приглашения в вип-ложу, но это обязательно означало бы встречи с разными людьми. Будучи уже в политике, это казалось лишним.

Вот планирую перенести эти традиции в Киев.

– Получился бы хороший пиар-ход.

– Не хочется делать из этого пиар. Но надо обязательно попробовать.

– Недавно в Youtube появился ваш телефонный разговор с Коломойским. Видели?

– Да. Это одна из технологий перед выборами. Не знаю, правда, кому это принесло больше выгоды.

– Это настоящий разговор?

– Нет. Это отрывки из старых разговоров, которые были очень красиво сложены.

– Какие у вас отношения с Григорием Суркисом?

– Не близкие. Но тоже рабочие.

– И это после того, как вы были в авангарде сместивших его в 2012 году?

– Тогда у нас были разные точки зрения на развитие футбола, если говорить официально.

А сейчас… Футбол, как и страна, находится в очень тяжелом положении. Мы не должны допустить ссор, скандалов, воспоминаний вчерашних обид и прочую грязь. Нужно объединить усилия, потому что каждый день клубы и весь чемпионат Украины находятся под угрозой существования. Собственники клубов тянут из последних сил. А за ними – детские школы, целые системы.

На понимании этого мы и сошлись с Григорием Михайловичем. Мы встретились, когда я приехал на заседание в штаб-квартире УЕФА по крымскому вопросу.

– Что вы там делали?

– Коньков взял меня в делегацию, как прикрытие – он боялся напора в прессе и не понимал, как себя вести. Я выступил с очень прямолинейным, даже жестким текстом. Суркис тогда сказал, что нельзя так себя вести, в УЕФА есть корпоративная этика. А я был на эмоциях и не собирался подбирать слова, видя сколько людей погибает в моей стране каждый день. Мы должны были не позволить России создать прецедент в европейском футболе.

После заседания Суркис предложил поговорить уже в Украине. Через несколько дней мы встретились, долго общались – о футболе, прошлом и будущем. Друг друга поняли, перевернули страницу и договорились не комментировать нигде бывшие разногласия.

– Выборы уже на носу, но вашу программу до сих пор никто не видел. Вы сказали как-то, что боитесь плагиата, если ее представите. Серьезно?

– Да нет, это была шутка, конечно.

– Программа существует вообще?

– Да.

– Сколько в ней страниц?

– Не скажу (улыбается).

– Коллективные члены, которые вас выдвинули, ее хотя бы видели?

– Конечно. Более того, мы ее до сих пор обсуждаем. Поэтому я и не презентую программу – постоянно возникают новые предложения и в документ вносятся изменения. Я часто предлагаю в программе несколько вариантов решения какой-то проблемы. Консультируясь с коллегами, мы выбираем оптимальный.

– В Киевской областной федерации мне признались, что сначала решили вас поддержать, а потом только познакомились с вами. Как это?

– Выдвигал меня исполком Киевской федерации. Без меня. Они знали главные тезисы программы. Все знать не могли – программа только рождалась. И руководство федерации, причем не только киевской, а и харьковской, одесской и других – сказали, мол, супер, мы поддерживаем все планы, но хотим познакомиться.

Я встретился – точнее, еще заканчиваю этот процесс – со всеми региональными федерациями. Кто еще из кандидатов так сделал? Никто. Такого вообще никогда не было. А главное – после моей встречи они могли поменять решение, отозвав свой голос, но этого не сделали. Поэтому не вижу ничего страшного в таком подходе.

– Расскажите хотя бы главное из своей программы. Например, ваши первые шаги, если возглавите ФФУ?

– Нужно в первую очередь сделать аудит финансовой деятельности федерации и ревизию всего футбольного хозяйства. Затем провести переаттестацию всех сотрудников и оценить эффективность всех подразделений ФФУ.

– Три главных изменения, которые вы хотите сделать в федерации?

– Первое – децентрализация власти. Создание районных, городских и сельских федераций. Надо переключить внимание ФФУ – чтобы мы начинали снизу вверх, а не наоборот.

Второе – детско-юношеский футбол. Нужно сконцентрироваться на том, откуда начинается футбол – строить поля и площадки.

И третье – открытость принятия решений. Мы должны объяснять всем участникам процесса логику своих действий. Чтобы ни у кого не возникало домыслов, будто ФФУ принимает кулуарные решения. Нужно сделать так, чтобы собственники клубов не потеряли интерес к футболу.

– Каким образом?

– Необходимо с ними общаться, узнавать, какие у них проблемы и чем мы можем помочь.

– У вас есть, что им предложить?

– У них будет максимальный и равный доступ ко всем процессам и принятиям решений. Работа федерации, судейский корпус, календарь и так далее.

– Это звучит очень пафосно и размыто. У клубов сейчас серьезные финансовые проблемы. У вас есть решения, как избежать краха, или нет?

– Мы готовы их поддерживать, но не хотим перескакивать через голову Премьер-лиги. Вот, если УПЛ не сможет или не захочет ничего предпринимать, тогда мы возьмем инициативу на себя.

– Как вы собираетесь бороться с коррупцией?

– В планах – создание внутреннего антикоррупционного бюро. Как в УЕФА – структура, которая выполняет прокурорские функции, расследует дела. Сейчас существует лишь КДК, который выносит вердикт. Но никто дотошно не собирает и не обрабатывает информацию. Линия обвинения должна быть максимально жесткой, ее должны бояться и воспринимать как объективную оценку.

Благодаря тому, что я народный депутат, можно инициировать поправки в антикоррупционные законы – добавить туда участников футбольных матчей. То есть, прировнять их к госслужащим, потому что сейчас коррупция в футболе вообще не считается коррупцией и никак не наказывается.

– Вы знаете, какие зарплаты у рядовых сотрудников ФФУ?

– Нет.

– Несколько тысяч. Думаете, они могут и будут работать честно даже при ужесточении контроля?

– У некоторых министров сейчас зарплата 8 тысяч.

– Это тоже плохо. Так вы собираетесь повышать зарплату?

– Я – за то, чтобы люди достойно зарабатывали. Если получим дополнительные поступления от спонсоров и сократим персонал, то эффективные сотрудники смогут получать больше. Но нужно учитывать сложную ситуацию в стране. И повышение зарплат без эффективной работы ревизионной комиссии ничего не даст.

– Если в ревизионной комиссии будут такие же зарплаты, как у остальных, то ничто не поможет.

– Эти люди будут получать немало.

– Какой вообще бюджет ФФУ?

– Я его знаю, просто не помню точную цифру. Его размеры достаточны для работы федерации.

– Примерно хотя бы можете сказать?

– Несколько десятков миллионов гривен в год.

– Вы собираетесь его увеличивать?

– Конечно.

– Каким образом?

– Вариантов масса. Пускай это будет моей коммерческой тайной.

– Это же не ваш личный бизнес. Назовите хотя бы направление – это спонсорские контракты, поступления от УЕФА, взносы клубов?

– Могу сказать лишь, что бюджет надо увеличить, как минимум, для осуществления тех планов, о которых я говорил. В городах и селах федерации не должны собирать деньги с клубов или детских школ для выполнения своих функций. Это должна оплачивать ФФУ. Я знаю, как это сделать, и сделаю.

– Бюджетный комитет, главой которого вы являетесь, не будет использоваться для этого?

– Нет. Но мои возможности, связи с крупными компаниями – будут.

– А вообще государственное финансирование, то есть деньги налогоплательщиков, собираетесь привлекать?

– Считаю, для материально-технической базы, причем не только футбола, а всего спорта, должна быть отдельная программа.

– Вы – народный депутат, и не можете получать доход на стороне. Получается, будете работать в ФФУ бесплатно?

– Да. Я и в федерации Днепропетровской области работаю бесплатно – за 15 лет ни копейки не получил.

– Сколько и каким образом вы сейчас зарабатываете?

– У меня очень хорошее бизнес-прошлое, и мне более чем достаточно того, что я заработал в молодости. У меня нет необходимости искать дополнительного заработки в футболе. Меня не удивишь хорошими машинами, домами и прочей роскошью. Это все прошло. Причем в очень раннем возрасте. Я давно уже понял, что в этой жизни важно, а что нет.

– Депутат, глава комитета и президент ФФУ. Очевидно же, что вы не сможете полноценно работать по всем направлениям – согласно расписанию парламента на ближайшие полгода, 2/3 рабочих дней у вас занято. Как собираетесь совмещать?

– А как совмещали Пустовойтенко и Суркис?

– Не важно. Ваш метод?

– Ежедневная работа будет выполняться командой. Мне нет необходимости ежедневно сидеть в кабинете. Если Коньков это делал, а эффективности было ноль, значит, не в этом дело, верно?

– Скажите прямо – будете прогуливать заседания парламента?

– Не буду. Да, будет сложнее. Отдыхать, проводить время с друзьями и семьей – теперь всего этого будет гораздо меньше. Но мне не привыкать.

– Почему вы отказываетесь назвать вашу команду, с которой идете в ФФУ?

– Кое-кто еще работает в других компаниях, сейчас рано их называть. Вдруг я проиграю выборы? Их тогда уволят.

– Кто эти люди вообще?

– Среди них есть специалисты из серьезных компаний с мировым именем. Позднее планируется еще немало интересных назначений. Потерпите.

– Правда, что в вашей команде окажется Артем Франков?

– Без комментариев. Сейчас не готов говорить по конкретным личностям.

– Поговаривают, Григорий Суркис навязывает вам людей в ближайшее окружение.

– Это неправда. Но надо понимать, что ключевые должности – выборные, их утверждает конгресс, то есть коллективные члены. И я не имею права игнорировать их мнение. Мне нужно найти баланс между их интересами и своим видением. У Суркиса были хорошие наработки и люди, которые показали себя эффективными менеджерами. Надо их использовать? Я считаю, надо.

– Что-то я не припоминаю эффективных менеджеров Суркиса.

– Когда наступит время, я объясню каждое свое кадровое решение.

– Вы рискуете оказаться в той же ситуации, что и Коньков – когда эти люди свяжут вас по рукам и ногам.

– Никаких конфликтов интересов у меня точно не будет. У меня нет клуба, я равноудаленный от всех. Конечно, кадровые ошибки бывают у всех – я не ясновидящий, чтобы поручиться за всех сотрудников. И будут внутренние споры. Но так и должно быть.

– Вас странным образом назначили исполняющим обязанности, вы не представили программу и не рассказываете о своей команде. Сами проголосовали бы за такого кандидата?

– Двумя руками (смеется). Вы преувеличиваете негатив в разы. Основные принципы программы я назвал и она будет полностью представлена на конгрессе. Но важно и другое. Вы хотите, чтобы я дал талмуд, как при СССР, и все будут следить, выполняет ли федерация пятилетку за три года? Важно вернуть в федерацию принципы, вокруг которых будет строиться работа.

– Вы хотите сказать, что важно – не что именно делать, а как делать?

– Конечно. А оценивать мою работу уже по факту.

– Тогда любой может стать президентом ФФУ, даже я. Достаточно пообещать честно работать и сказать, что оценивать надо потом.

– Да, я читал ваш материал о попытке стать президентом. Мне он понравился, было смешно. Но вы же понимаете, что серьезно об этом говорить нельзя?

Я возглавлял детскую школу «Днепромайн», был главой регионального олимпийского комитета, имею 15 лет опыта работы в региональной федерации. Я был там успешным менеджером?

– Если сравнивать с большинством других, тогда, наверное, да.

– И сейчас я хочу эффективно работать в ФФУ. Я не с неба упал. Доказал, что могу что-то делать и браться за более сложную задачу.

– Зачем вам все это?

– Ох (пауза). Если Бог дает мне испытание, то я, наверное, обязан его пройти. И футбол, конечно, это любовь всей моей жизни.

– Могли тогда просто обзавестись своим клубом, как все.

– Это приносило бы какие-то эмоции. Но не повлияло бы на развитие всей системы футбола.

– Но мысли стать владельцем были? Денег бы хватило?

– Мысли были и средств хватало, да. Но, как человеку системному, мне интересен масштаб. Увидев все проблемы футбола изнутри, я понял, что хочу заниматься и приносить пользу в чем-то большем.

tribuna.com