Бывший тренер сборной России Анатолий Бышовец дал большое интервью sovsport.ru, в котором дал понять, что по-прежнему готов решать серьезные задачи на тренерском посту.

– У вас каждый день просят комментарии. Никому не отказываете?

– Никому. В этом также вижу служение делу – ты высказываешься по игре, по работе тренера, даешь анализ. Я даю интервью не для журналистов, а для тех, кто читает. Ахметов (владелец «Шахтера». – Прим. ред.) говорит Суркису (президент киевского «Динамо». – Прим. ред.): «У тебя проблемы, возьми Бышовца». – «Ой, он столько уже не работает…» – «Читай, что он пишет». А?
Да, есть те, кто раньше плохо обо мне писали. К счастью, есть. Человека надо судить не по тому, кто у него друг, а кто у него враг. Любые проблемы не так страшны, когда у тебя есть враги. Проблемы в том, какие у тебя друзья…

– Кто ваш враг? Семин?

– У меня нет врагов. Есть люди, с которыми у меня разные взгляды на жизнь и на футбол: Колосков, Семин, Газзаев, Игнатьев, Гершкович.

– Один журнал писал, что вы берете у игроков деньги за попадание в основной состав. Если оттуда позвонят, будете общаться?

– Первым об этом сказал Андронов, и я знаю, с чьей подачи, – Семина. Они ведь друзья. Шла борьба, кто-то очень хотел на мое место. Все мы приобщены к религии, а она говорит – «мне отмщение, и аз воздам». Где сейчас все эти ребята, эти друзья?

– Простили их?

– Простить можно, но как забыть? Это трудно, потому что их слова слышали мои друзья, семья, дети, внуки. Им кто-то говорит, будто я беру взятки. В этом бизнесе ты все время кому-то мешаешь, и мне часто говорят, что я не вписываюсь в схемы. Значит, все делаю правильно, это почти комплимент.

– Вас часто называют экспертом…

– Меня это слово коробит. «Известный» – тоже. Столько у нас сегодня экспертов! Не игравшие в футбол люди делятся неисчерпаемыми запасами глупости. Я же тренировал национальную сборную СССР, олимпийскую, играл на чемпионате мира, входил в символическую сборную. Обыгрывал бразильцев в официальном матче. Как меня можно с кем-то сравнивать, если никто ничего подобного не добивался? Слава блестит, как золото, но ржавеет, как железо.

– Красиво! Это кто сказал?

– Сидящий перед вами человек.

– А если не эксперт, то как?

– От званий никуда не деться. Их нельзя аннулировать. Четырехкратный чемпион СССР, заслуженный тренер СССР, олимпийский чемпион… Кто-то готовил игроков и за это получал звания. Но я-то выигрывал. Чувствуете разницу?

– Как думаете, почему такой спрос на общение с вами?

– У меня есть моральное право говорить и критиковать голландцев – я выигрывал у них, я не про-игрывал итальянцам и немцам. Вот Овчинников говорит, что у меня нет учеников. Но могу ли я считать его своим учеником? Я дал ему дорогу, когда он был в дубле московского «Динамо». У меня были прекрасные вратари – Саша Уваров, Дима Харин, Прудников, а также молодой Овчинников, который и в дубле-то толком не играл. Он не смог мне простить, что я отдал его в люди – сначала в «Динамо-2», а потом в «Динамо» Сухуми.

Отношение к учителям, к тренерам во все времена схематичное – сначала тебя обожают, потом критикуют, а потом забывают. От этого никуда не деться. Бывает, что и предают. А как же? И это в порядке вещей.

Вспомните Христа. В один день он вылечил десять прокаженных. К вечеру с благодарностью пришел только один. «Раве, спасибо, ты спас мне жизнь». На что Христос, грустно рисуя что-то на земле, спросил: «А где остальные?». Если уж с Христом так, то что говорить о других… Что можно требовать от ребят, которые не знают, как удержаться на плаву? Это проблема нашего футбола – нет личностей. Большинство очень зависимы. От агентов, от работы, от ситуаций, от конъюнктуры. А я могу писать и говорить то, что считаю нужным.

– Карпин, когда покидал «Спартак», сказал: «Уходить в творческий отпуск на семь лет, как Анатолий Федорович, конечно, не хочется».

– Это вынужденная мера. И я могу себе позволить не заниматься тем, что неинтересно. Что касается Карпина, то я его поддерживал. Многие из игроков, в том числе Валера, получили путевку в большой футбол, потому что я их приглашал в сборную. Пригласить в сборную России Панова – это был большой риск, меня спрашивали: «У вас что, команда лилипутов?». Или Семшова! «Где он взял парня с такими ногами, будто он только что с лошади слез?». Или 22‑летнего Витю Онопко на чемпионате Европы поставить против Гуллита! И Гуллита не было.

– Карпина-футболиста каким помните?

– Помню его мальчиком, который весной 1992 года вышел играть против сборной Англии. Ошибся, и мы сыграли – 2:2.

– У него был шанс поехать на Евро-1992?

– Не было, он специалист очень узкого плана, раскрылся за счет характера.

– А какой он тренер?

– С игровым опытом и пониманием футбола. Но за пять лет не показал, что способен к обучению. Мы не увидели системности, которая определяет тренерское кредо. Он нарушил первый принцип дидактики – от простого к сложному, ему сразу дали команду премьер-лиги. Он говорит, что готов пойти в команду первой лиги. Но там же совершенно другие условия! Карпин хороший организатор, но тренер – это немного другое.

– Каким игроком был Станислав Черчесов?

– Стас был очень интересным, талантливым игроком, но в то время уступал Харину и Уварову. Вот у Черчесова способность к обучению! А еще воля и характер. Сейчас он работает в Перми в очень ограниченных условиях: насколько знаю, футболисты «Амкара», как и «Волги», более полугода не получают зарплату. Но делает результат. История с его возвращением в «Спартак» мне, честно говоря, непонятна.

– Говорят, с годами Черчесов-тренер изменился, стал лояльнее.

– Характер изменить невозможно. Но можно многому научиться, ты постигаешь истину, находишь компромиссы. Хотя за пределы собственной ментальности не выйдешь, и главное здесь – не изменять себе.

– Вам приходилось?

– Была ситуация, в которой я мог победить. Был разговор в очень высоком кабинете в Белом доме. Но если бы я победил, человека, с которым не хотел работать, могли посадить в тюрьму. Поэтому я сказал: «Все, прекращаю борьбу, отказываюсь от предложения». Нашли компромисс…

– Компромисс – это слабость?

– Мудрость. Сохраняешь себя во имя чего-то. Каждый должен в чем-то уступить. Два спорящих человека попросили Ходжу Насреддина рассудить их. Он сказал: «Ты прав. И ты тоже прав». Подходит третий: «Как же они оба могут быть правы?» – «И ты прав». Я очень стараюсь не врать. Но если человек что-то сделал и меня спросят, было ли, а я знаю, что это может человеку навредить и будет несправедливо, скажу – нет. Не могу по-другому.

Мне до сих пор стыдно за один поступок. 20‑летним игроком киевского «Динамо» подписал бумагу против человека, к которому хорошо относился. А он прекрасно относился к команде, к игрокам, делал нам добро. Но один негодяй написал, что он берет взятки. А это были не взятки – нам просто хотелось человека отблагодарить. И вся команда подписала. И я – последним… Пришли и сказали: «Давай!». Потом извинялся, и он меня даже понял. Но я себя до сих пор простить не могу.

– Вы семь лет без работы, и все это время вас куда-то сватают.

Хотя в «Локомотиве» у меня были очень стесненные обстоятельства. К примеру, могли бесплатно взять Романа Широкова, он был в списках, чтобы ехать на первый сбор в Португалию. Но его не взяли – кое-кто из клуба не захотел. Модрича просматривали, когда он только начинал в Хорватии, я сказал, что надо его купить, но было антилобби.

В команде был костяк ветеранов, которые заканчивали и хотели продлить контракты. А у других людей была задача через ветеранов решать свои вопросы.

Но сейчас я хожу на «Локомотив» в ложу для почетных гостей и общаюсь там с людьми, которые мне раньше руки не подавали. И вспоминаю Шекспира: «Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Клевета страшнее обличенья». Может, лучше было в самом деле взять? И стал бы таким, как все. 

А то приписывают бог знает что! Один говорит, что у Бышовца установки перед игрой были всего пять минут. Тренер всю неделю готовит игроков, общаясь с ними. А на установке только называет состав, кто выполняет стандарты, а также сильные и слабые стороны соперника. Эти бывшие игроки – начинающие тренеры думают, что они уже тактики и стратеги! Проблема переоценки ценностей. Нужно не цену знать, а ценность. В этом смысл.

– Вы уже в возрасте – 67 лет. Может руководитель клуба сказать: «Бышовец в годах, я лучше возьму молодого тренера»?

– Возраст не помеха. Я 50 лет в футболе, но по-прежнему смотрю все матчи, комментирую, анализирую, каждый год езжу на сборы, чтобы учиться. Этой зимой тоже был, общался с Черчесовым, Рахимовым, Калитвинцевым, с игроками. Никому ничего не советую, но много обсуждаю. Тренер – не профессия, не ремесло, а призвание.

Случай на сборе. Идет работа над контратакой. Стою рядом с тренером – он недоволен тем, как команда выходит из обороны. Игрок, который должен разгонять атаку, делает три-четыре касания. Тренер в бешенстве: «Не знаю, что делать! Ничего не понимает!». Я говорю: «Все просто – ограничь его в касаниях». – «Ё! Точно!».

Это как у Рафаэля – ученики сделали картину, все хвалят. Он заходит. «Как, учитель?» – «Хорошая картина». Сделал два мазка – и картина стала великой.

Мне недавно один сосед в Новогорске сказал: «Ты для меня пример. Семь лет не работаешь, но как держишься! Не спился, не пропал». А ведь сколько великих не выдерживали невостребованности…
Я не изменяю своим динамическим стереотипам – каждый день минимум полчаса бегаю и еще столько же плаваю. И когда меня спрашивают: «Почему не работаешь?», отвечаю: «Я как поле на пару. Жду своего часа».

– Есть внутреннее ощущение, что все еще может сложиться?

– Главное, мозги есть. И воля. Я не боюсь взяться за работу. И знаю, как ее сделать. Тут другое. Тебе только приоткрыли дверь в команду, а туда уже вошла информация от людей, с которыми работал раньше: «Как тренер он хорош, но как человек – неудобный. Мы вам не рекомендуем». А кто из нас простой человек? Руководителям клубов сегодня не нужен такой, как я. Сегодня лучшие наблюдают, а худшие прислушиваются. Потому что хорошо прислуживаются.

– Вы считаете себя неудобным?

– Скорее, человеком, у которого есть принципы.

– И амбиции?

– К амбициям нужна амуниция, их нужно чем-то подтверждать.

– Юрий Белоус дал вам характеристику: «Тренер-диссидент, угнетенный футбольными функционерами».

– Угнетенный – нет. Но быть диссидентом – это достойно. Юра трижды предлагал мне возглавить «Москву» – я всегда отказывался.

– Якобы потому, что вы хотели напрямую общаться с Михаилом Прохоровым, а Белоус посчитал, что это неправильно.

– Речь шла о другом, он говорил: «Вы работайте, а покупка игроков на мне». На эту тему мы пообщались с Лужковым. «Юрий Михайлович, если бы вам замов и управляющих подбирали другие люди?» – «Да не, ну как это?». Вот вам и ответ, почему я не стал работать с Белоусом.

– Как относитесь к тому, что вас называют светочем?

– У меня нет необходимости много рассказывать о себе. Откройте Википедию, там все написано, мои голы до сих пор крутят. В Португалии на сборах Саша Самедов, один из лучших сейчас в сборной, играл со мной, шестидесятилетним, в футбол через сеточку и проигрывал!

Светоч… Вспоминают Корчагина – того самого игрока, который якобы давал мне деньги и за это попадал в состав «Локомотива». А слух распустил один из руководителей клуба. Надо было ставить в состав Траоре, а у меня играл Корчагин. «Как так? За него заплатили деньги!». Дальше больше – Бышовец берет деньги с молодого Ефимова! У того зарплата 200 евро, а у тренера – миллион и он забирает у игрока последнее, до нитки обирает!

– Еще смеялись над тем, что вы заставляли футболистов книги читать.

– Три месяца назад был в Киеве. Рядом – Ахметов, Суркис. Ахметов говорит: «В 1999‑м мы интеллектуально не были готовы к работе с вами». Я ответил: «Да, но вы восприняли мои идеи и пошли дальше. Мало того, пригласили преподавателя английского языка».

Надо мной тогда на Украине все смеялись, и прежде всего Лобановский: «Этих ребят из Донецка учить английскому?!». 
Но ведь была дремучесть полная! Невежество такое, что ужас, трагедия. И все игроки сидели, как в детском саду. Тот же Тимощук, который первые шаги делал в Донецке – я его ставил вместо игрока национальной сборной, парню нужно было дать шанс…

Но самое интересное в этой истории, что через неделю к Лобановскому пришли его футболисты: «Было бы неплохо, если бы нам тоже наняли преподавателя по английскому». Он сначала: «Как?!» Но нашелся: «Вы очень богатые люди, можете заниматься этим персонально».

Ахметов сказал: «Только через два года у нас поняли, для чего это – иностранные игроки, тренеры, общение на английском». Так светоч?

– Светочем вас часто называют, чтобы поерничать.

– Конечно! И я это прекрасно понимаю. Все сознательно. Как это в Интернете происходит: сидят ребята, и только обо мне что-то появляется, тут же – раз! – информация в пику. То есть все отслеживается. Нельзя, чтобы я пришел. Мне тут недавно один человек сказал: «Вот ты придешь – ты ведь опять что-нибудь выиграешь. А у нас предсказуемый чемпионат». Конечно, выиграю!
Есть популярность, а есть слава. И определить ее можно только уровнем и качеством тех, кто тебя понимает и ценит.

Вот говорят, Бышовец – против иностранных тренеров. Да нет. Ребята, работайте на здоровье, приносите пользу! Но если в «Зените» Малафеев еще при мне дебютировал, я его из дубля брал… 20 лет без своих игроков – это как?

Другая удивительная вещь. Когда работал в Португалии, я за месяц выучил язык. Ну как выучил – освоил все, что связано с работой. Мог давать установку, подсказывать… Теперь Гвардиолу возьмите.

В «Баварии» выучил немецкий, чтобы с игроками общаться. Гвардиола! А к нам приезжают? По 5–7 лет работают – и ничего! А как тренеру без диалога? Ведь диалог – ответная реакция на твое слово. Почему Слово в Библии – потому что оно заставляет тебя что? Правильно – думать.

Потому и светоч… Для Тимощука светоч, для Пепе. Пепе говорит – не учитель, нет. И я не говорю, что учитель. «Вы дали мне шанс». Отец Семшова говорит: «Вы не знаете, что сделали с Игорем, когда вызвали его в сборную!». Калитвинцев, с которым на сборах встретились, вспомнил: «Анатолий Федорович, когда вы из Волгограда меня пригласили, а потом еще на сборы в Германию взяли, а там еще по сто марок дали!..».

– Что может вас обидеть?

– Чуть-чуть – клевета. Когда перевирают. А так ничего.

Тем более я всегда понимаю, откуда и почему появляются те или иные статьи. Если Андронов советует: такой-то команде нужен тренер, то четко прослеживается – Газзаев. То же самое у Гершковича, которого Семин и Газзаев сделали начальником тренеров. Эти структурные вещи для меня очевидны. Открытая карта.

Вот сейчас Угаров высказался (экс-игрок «Зенита» в интервью заявил: «Период Бышовца в «Зените» ассоциируется с интригами. Как только он пришел в команду, почти сразу начался напряг». – Прим. ред.). Прекрасно! И тоже понятно, откуда ноги растут. Кобелев стремится в «Зенит», Мутко хорошо к нему относится, Угаров в «Динамо» работал помощником Кобелева… Да? А тут в «Зенит» или Виллаш-Боаш приходит, или Семак, а вдруг Бышовца позовут? Ну что ты будешь делать!

Опять же, у кого вы спрашиваете? Почему не у Романа Березовского, Игонина, Горшкова, других достойных людей…

– Другой зенитовец, Сергей Дмитриев, заявил: «Бышовцу первому в России платили миллион долларов, при этом за два года «Зенит» ничего не выиграл. Этого у него не отнять. Умеет человек себя продать. Убедить, что он лучший».

– В «Зените» мне никогда не платили миллион долларов. Это неправда. Спросите у Мутко – он подписывал контракт. Зачем Дмитриеву это говорить? Потому что я его из «Зенита» выгнал. По той же причине обо мне плохо говорят Лоськов и Евсеев. Мы говорили о моей неудобности… Я хочу, чтобы вы правильно понимали проблему. Она еще и в том, что всех сегодняшних великих я помню совсем невеликими.

– Но вы – лучший?

– Так сказать не могу. Это не скромность – данность. Есть моменты, после которых кажется, что да. Но в то же время понимаю, где я ошибался. И каждый день возникают какие-то вещи, которые не позволяют сказать – я такой… Есть критерии тренерского успеха, но кто сравнивает, кто оценивает? Судьи кто? За древностию лет…

– Бышовец и деньги – эта тема почему все время поднимается?

– Не знаю. Я никогда и нигде не выбивал деньги. Олигарх – это не ковер, чтобы из него выбивать пыль. Я всегда защищал интересы игроков. Ни одного человека не дал в обиду! Потому что знаю, что такое остаться без средств к существованию. Потому что видел, чем заканчивались звездные карьеры: убогой жизнью никому не нужных людей, брошенных всеми и вся – болельщиками, клубами, федерацией… Ребята, Численко кусты подстригал!

Считать нужно не деньги, не благополучие, а операции, переломы, отсутствие нормальной семейной жизни, временность профессии…

Когда в 1992 году на чемпионате Европы встал вопрос о выплате денег, я занял позицию игроков. И им все заплатили.

В «Зените» другая история была – я на руки получил 300 тысяч долларов. Дефолт 1998 года – рубль рухнул. На базу приехал человек: «Я от президента нашего банка, он хочет с вами увидеться». – «Хорошо, давайте встретимся у мечети». Я в Питере не по улицам ориентировался, а по примечательным местам – Эрмитаж, Мариинский театр, Театр Товстоногова…

Приезжаю. Сидит молодой человек: «Добрый день, Анатолий Федорович». – «Извините, но мы не знакомы». – «Как сказать, как сказать…».

И начинает вспоминать. Турнир Гранаткина в Ленинграде. Мы выиграли у немцев, впервые в истории. А еще не отдали игру сборной СССР, которая была на год старше. Просили, да. Но не меня – меня бесполезно.

Так вот этот банкир говорит: «Мальчишки стояли у входа – их не пропускали. А вы шли: «Это наша перспективка». И всех завели с собой. Потом подарили значки, вымпелы… Одним из тех мальчишек был я. Знаю, что сейчас у «Зенита» проблемы с деньгами – вот 300 тысяч долларов. На команду». Говорю: «Я где-то должен расписаться?» – «Что вы!». Я отдал деньги начальнику команды – на время перебоев они стали премиальным фондом. Это об отношениях и отношении. В том числе к деньгам.

Никто не знает, что в национальной сборной СССР я получал 200 долларов. Хотя времена были – становление бизнеса, многое проходило рядом, только руку протяни. Чилингарову в шутку предлагал: «Давай магазин откроем!». Но – 200 долларов…

– Уход из «Зенита» в сборную в 1998‑м – ошибка?

– Самая большая. Но ошибка, от которой нельзя было отказаться. Когда тебе предлагают национальную команду…

– Как вам с Мутко работалось?

– Пока не было этой ситуации со сборной – нормально. А потом начались недопонимания. Но это тоже этап.
Мутко говорит, что я его многому научил. И даже разбираться в вине.

– Вернуться в «Зенит» – был вариант?

– Да, перед Адвокатом. Встречались, общались с Миллером, но вопрос по голландцу уже был решен.

– Вы говорите об антилобби. А есть те, кто, наоборот, лоббируют интересы тренера Бышовца?

– Нет. Я никогда не позволяю себе кого-то привлекать. Я один. Не бываю в федерации, в РФПЛ… Если и да, то это единичные случаи.

– Зато часто ходите на футбол. Последняя игра, которую посмотрели?

– «Динамо» – «Рубин». Сейчас вот собираюсь на «Локомотив» – «Спартак» (разговор состоялся в четверг. – Прим. ред.). В ложу для почетных гостей. 

– Говорят, если Бышовец на игре, это неспроста.

– Ну да – интриган! И на дубли ходит, и на сборные…

– Компанией ходите?

– Нет, один приезжаю и один ухожу. На игре, конечно, общаюсь.

– Со Смородской?

– И с ней. Жаль, что у меня в «Локомотиве» не было такого президента.
Смородской удалось сделать то, чего раньше в клубе не было. Футбольная среда вокруг «Локомотива» и внутри команды стала намного спокойнее, приняв рабочие формы. Увы, это мало кто понимает, ей очень тяжело. Я на одной из игр услышал, что несется с трибун… Это такой стыд! Сказал об этом Якунину, Морозову. Им тоже стыдно. Да и всем нормальным людям должно быть стыдно.

То, что у «Локомотива» президент – женщина… Милые мои, так единственная форма правления, сохранившаяся с доисторических времен, – матриархат! Хотим мы того или нет.

– Как вам работа Кучука?

– Хороший ремесленник, знающий свой предмет. С фанатичной харизмой и соответствующим уровнем требования к себе и подопечным. Но мы пока не знаем самого главного – подкреплено ли все это талантом и результатами? Про Кучука часто говорят – жесткий тренер, диктатор… Меня спрашивают: «Анатолий Федорович, а вы?». Говорю: «Я – нет». – «Как так?» – «А зачем наказывать? Все и так все знают». А не наказывает тот, у кого не нарушают.

У меня была ситуация в сборной с одним вратарем. Спрашивает: «Почему больше не вызываете?» – «Милый мой, не успела закончиться игра, а ты уже с фужером стоишь». – «Так предупреждать надо!».

Нарушил – не вызываю. И наказывать некого. Понимаете?

Я категорически не согласен с Уткиным в том, что касается его комментариев о Шустикове. Я вообще не знаю, откуда Вася это взял и когда на Руси кого-то выгоняли за пьянку. Это все неправда. Перефразируя классика, все мы пили понемногу когда-нибудь и как-нибудь. И пьем. Сережа – толковый парень. И как игрок был очень креативный, и как тренер – толковый. По мне, самый-самый из нового поколения. Плюс человеческие качества исключительные. Как у папы Вити. Да, есть слабость, но зачем выносить сор из избы.

– «Локомотив» – чемпион?

– На 50 процентов. Еще 50 отдаю «Зениту». Смотрели матч «Зенит» – «Крылья Советов»? Назначенный пенальти, два незабитых пенальти… Если все это суммировать, как считаете, каковы шансы «Локомотива»? 

Вот потому и светоч. Разница между хорошим тренером и посредственным только в одном: посредственный тренер считает до десяти, а хороший – до ста и дальше.