Недавно в Питере отпраздновали 100-летие со дня образования Всероссийского футбольного союза, который ныне именуется РФС. «НВ» поинтересовалось у Анатолия Бышовца, знаменитого футболиста и тренера, выигравшего в 1988 году со сборной СССР Олимпиаду в Сеуле, чего удалось добиться за этот срок отечественному футболу и реализован ли потенциал нашей страны в этом виде спорта.

– Нет! – считает один из лучших бомбардиров чемпионата мира 1970 года. – Все-таки главные вершины – чемпионат мира и Лига чемпионов – нашим командам так и не покорились. Возможно, мы на пути к этому. Единственное, что огорчает, – мы не можем реализовать свои возможности, мобилизовать все силы для достижения цели. У нас были прекрасные игроки, команды, тренеры, но организация дела всегда хромала. Не хватало грамотных руководителей. 

– Значит, потенциал все-таки был?

– Конечно. Ведь я в футболе уже 50 лет, половину существования срока РФС, так что могу судить. Россия – страна крайностей. Мы можем сделать многое из того, чего не могут другие, но не можем одного – довести до ума реформы. Мы все время находимся на этапе какой-то перестройки, все время что-то пытаемся поменять, но безуспешно. Не реализуем идеи. 

– Что мешает их реализовать?

– Хозяйствовать не умеем. Придавать значение мелочам. Ведь победа сама по себе – это не только салюты и чепчики в воздух, победа складывается из суммы мелочей. Вот их надо учитывать. У немцев, вспомните, еще десять лет назад наметился кризис в футболе, так они его быстро преодолели, проведя грамотные и эффективные реформы. Посмотрите, какая у Германии сейчас молодежь, как они рвутся в большой футбол.

– Мы тоже много говорим о нашей молодежи, все время строим планы.

– Говорим, но ничего не доводим до конца. 

– А вам свои футбольные реформы удалось провести?

– К сожалению, нет. Разменялся на борьбу. На отстаивание принципов. Боролся с тем, что мешает развитию футбола. Ведь сам футбол у нас в последние годы отошел на второй план – вот что обидно! Вышли на первый план интересы тех или иных людей, групп, вопросы коммерции, личная заинтересованность и так далее.

– Что было важнее всего для вас?

– Об этом, мне кажется, лучше всего говорит мой опыт работы в «Зените», к которому я отношусь с большой теплотой. Мы тогда, в середине 1990-х, если помните, отказались от покупок дорогостоящих игроков, от работы с судьями, от договорных матчей. Это и есть профессиональная работа – когда двигаешься по пути максимального сопротивления, преодолевая объективные трудности, ломая привычные стереотипы.

– Тогда и термин придумали, рассуждая о «Зените», – «экологически чистый клуб».

– Очень правильный термин. Мы стремились создавать вокруг клуба прозрачную среду.

– Многие футболисты, игравшие под вашим руководством в «Зените», вспоминали, что «дошли до Пушкина и Достоевского», читая книги из клубной библиотеки, которую вы формировали на средства, выплачиваемые игроками в качестве штрафов.

– Нет, это были мои личные средства. Образованный, культурный, разносторонний человек всегда добьется большего, чем невежда. Чего там говорить: Александр Македонский в трудные минуты доставал «Илиаду» Гомера и читал. Нужно было найти в игроках какие-то струны, затронуть их – тогда развивалась личность. Тут не только книги, но и музеи, театры. А потом в «Зенит» начали приглашать тренеров, которые водили команду в казино (разводит руками).

–  Некоторые футболисты говорят, что от книг болят глаза.

– Тогда надо переходить на интервальный метод: потренировался – почитал, потренировался – почитал. По чайной ложке тоже можно образовываться. Я, например, больше 45 минут не могу сидеть за компьютером. В шахматы ли играю, читаю ли…

– Хорошо, что вы освоили эту технику.

– Что делать? Надо развиваться.

– Очень жаль, что в последние годы вы не тренируете, на практике не показываете того, на что способны. Вы сами, наверное, очень переживаете по этому поводу.

– Конечно. Ведь тяжело оставаться без любимого дела. Нет ничего страшнее, когда ты не можешь применить свои знания на пользу делу и окружающим. 

– Говорят, у Бышовца характер жуткий, вот с ним и не связываются. Правда ли, что однажды к вам домой пришли гости, с чем-то вас поздравили, залили шампанским ковер, а вы потом привезли его в РФС и попросили почистить за его счет?

– Клевещут на меня много. Но хочу заметить, что клевета не прилипает к посредственностям. Только к людям, чего-то стоящим. Я давно уже отношусь к этим наговорам спокойно. Говорят, что о человеке можно судить по тому, какие у него друзья и враги. Друзья у меня хорошие, враги – сильные.

– С тем же Вячеславом Ивановичем Колосковым, бывшим президентом РФС, здороваетесь сейчас?

– Здороваемся, конечно, как культурные люди.

– Вы, наверное, сторонник той мысли, что талантливый человек не может быть простым?

– Самая большая проблема в понимании средств, необходимых для достижения цели. Когда поднимаешь планку требований для тех, с кем работаешь, и они не справляются, то начинаешь всем мешать – вот в чем дело. Кто-то работает, пусть работает непрофессионально, но зато у него есть комфорт, деньги. И тут вдруг приходит человек по фамилии Бышовец, который говорит: «Ребята, все нужно делать не так, как вы привыкли. По-другому. По-новому».

– Когда-то в России существовали «лишние» люди. Про вас так можно сказать?

– Думаю, все-таки нет. Я могу сказать словами великого режиссера: нет ничего страшнее объединившихся посредственностей – они вредят таланту, делу, встают на пути всего нового и прогрессивного.

nvspb.ru