Светловолосого полузащитника сборной СССР можно без всяких преувеличений назвать уникальным игроком. Кто еще может похвастаться тем, что становился победителем трех чемпионатов: СССР, Италии и Шотландии? Михайличенко — редкий случай! — одновременно играл за две сборные: национальную и олимпийскую. В составе этих команд в один год завоевал две медали — серебро чемпионата Европы и золото Игр в Сеуле.

— Какие у вас остались воспоминания от двух чемпионатов Европы?

— От первого, в 1988-м, — самые лучшие. От второго, который прошел четырьмя годами позже, — самые худшие.

— Когда начинался отборочный цикл Евро-1988, многие сомневались в том, что сборная СССР попадет в финальную стадию. Ведь в группе с нашей командой была Франция — тогда действующий чемпион Европы...

— Мне сложно было судить, поскольку я не начинал отборочный цикл. Однако та игра, которую сборная Советского Союза показала на «Парк де Пренс» осенью 1986 года, была феноменальной и, наверное, одной из лучших за всю историю советской команды. Когда мы там выиграли со счетом 2:0, это была сенсация и огромный задел для того, чтобы занять в итоге первое место. Тогда, впрочем, сборная Союза котировалась очень высоко, и у нас не было даже тени сомнения в том, что не сможем выйти из группы. Иной результат считался бы заведомо неудачным — вне зависимости от того, кто был у нас в соперниках. Такова была психология и тренеров, и игроков. Когда я в апреле 1987 года дебютировал в сборной, наша команда уверенно лидировала в группе. Вот и в Киеве мы в тот день обыграли сборную ГДР — 2:0.

— Киев, 100-тысячный Республиканский стадион. Не каждому довелось дебютировать за сборную в родном городе...

— Большого волнения не испытывал. Это была не первая для меня игра, на которой присутствовало сто тысяч болельщиков, но самое главное, что моих партнеров по киевскому «Динамо» в стартовом составе было сразу шесть человек!

— Наиболее памятный матч наверняка состоялся в Москве с французами?

— Конечно. Ведь в этой встрече я забил свой первый гол за сборную. Была тяжелейшая игра, мы пропустили в самом начале матча, создавали много моментов, никак не могли сравнять счет, но все-таки забили. После этой ничьей наш отрыв от Франции составил четыре очка. В случае поражения было бы намного тяжелей.

— Каково было играть против чемпионов Европы?

— Для меня главным было то, что я вышел на поле в футболке сборной Советского Союза! И боязни грозных имен в составе соперника не было — наша сборная стояла на одном уровне с такими командами, как Франция.

— Незадолго до забитого мяча вы вышли на замену. Гол свой хорошо помните?

— Конечно. Так, как будто это было вчера. Яковенко отобрал мяч в середине поля, протащил его до штрафной, отдал Протасову, который отбросил мне назад, и я пробил. Голкипер не угадал, в какой угол полетит мяч. Помню отлично и тяжелую игру с немцами в Берлине. Ведь тогда именно сборная ГДР составляла реальную конкуренцию нашей команде. Мы проигрывали по ходу матча, но все-таки сквитали счет.

— Зато в преддверии чемпионата Европы сборная СССР уступила итальянцам 1:4 и удостоилась шквала критики...

— Я в то время был в расположении олимпийской сборной СССР, так что той игры не помню. Тем более что она состоялась в феврале. Чемпионат Италии был в самом разгаре, поэтому победа «Скуадры адзурры» неудивительна.

— Анатолий Бышовец неоднократно вспоминал о том, что ставил условие: в первой сборной СССР не должны быть задействованы игроки из его команды, готовящейся к Олимпиаде.

— Действительно, он очень не хотел, чтобы я ехал на чемпионат Европы, и мне это казалось странным: чемпионат Европы проводился в июне, а Олимпийские игры — в сентябре. Но я был уверен, что получу приглашение и поеду в Сеул.

— Но сначала все-таки состоялась поездка в ФРГ. Что особенно запомнилось?

— Сама атмосфера чемпионата и отношение немцев к этому турниру — оно было потрясающим. Нас хорошо встретили, автобусы были раскрашены в цвета сборной...

— Тогда в финальной стадии участвовало восемь команд. Групповой турнир — и сразу полуфинал. Короткий формат...

— Мне так не показалось. В этих пяти матчах, которые провели, мы испытывали такое большое психологическое давление и нагрузку, что казалось, будто времени прошло куда больше, чем 13 дней, которые разделяли стартовую игру и финал.

— Первый матч был с голландцами, будущими чемпионами. Как вам уровень соперника?

— У них была очень хорошая команда, но говорить о том, что они были на голову сильнее всех, я не могу. Голландцы имели много моментов, но не сумели их реализовать. Они вообще очень тяжело начинали турнир. А в этой конкретной встрече мы их пере­играли тактически. В последнем же матче группового раунда с Ирландией им просто повезло, когда они забили гол в концовке. Не блесни тогда точным ударом Кифт, в полуфинале Голландии просто бы не было.

А что до уровня соперника... Мы не обладали всей той информацией, которую команды имеют сейчас. И о футболистах голландской сборной, против которых пришлось играть, я многого не знал. Может быть, как раз именно поэтому у нас не было никакого мандража.

— Тем не менее инициатива в этой игре осталась за голландцами. Почему?

— Тактика игры на этот матч состояла в том, что Беланов, обычно действующий на острие, играл оттянутого форварда, а точнее — правого полузащитника. Наверное, в том числе и по этой причине голландцы казались активнее. Тем не менее именно этот замысел нашего тренерского штаба и принес успех. Ведь именно Беланов сделал голевой пас Рацу, а мы победили 1:0.

— Вам, кстати, не кажется, что личностей в футболе в те годы было больше?

— Во все времена они были. Не бывает хорошей и тем более великой команды, в которой нет личностей. В каком количестве — вот это другой вопрос.

— Поединок с Ирландией, завершившийся вничью со счетом 1:1, можно назвать самым тяжелым в группе?

— Я бы даже сказал: чрезвычайно тяжелым. На старте ирландцы победили англичан, которые, как и многие другие, похоже, немного недооценили эту команду. Между тем подопечные Джекки Чарльтона показали феноменальный футбол, используя все свои сильные качества на сто процентов — хорошую дисциплину, предельную самоотдачу, неплохое исполнительское мастерство. Перед нами предстала ­команда, в матче с которой мы с трудом ушли от поражения.

— Такой гол, который влетел в ворота сборной СССР, нечасто доведется наблюдать...

— Да уж... Маккарти вбросил аут, а Велан пробил хорошо с линии штрафной. Если откровенно, здесь мы допустили сразу несколько позиционных ошибок.

— Что думали, когда после нескольких повреждений поле вынужден был покинуть капитан и вратарь сборной Ринат Дасаев?

— Травмы — часть футбола, и зацикливаться на них не стоит. К тому же состав сборной был очень силен. Конечно, Ринат был первым номером, но и Виктор Чанов после выхода на замену сыграл блестяще, не раз выручил нас в тот вечер.

— Гол, принесший ничью нашей команде, соответствовал логике игры?

— Если брать во внимание нашу устремленность в атаку, думаю, что вполне. Хотя ирландцы, игравшие на контратаках, имели такие моменты, что сейчас, когда анализируешь игру, поневоле приходишь к выводу, что могли и не отыграться.

— Заключительный поединок в группе предстоял с англичанами, которые проиграли два матча и потеряли все шансы на выход в полуфинал. Как считаете, к лучшему?

— Никаких плюсов и минусов здесь не вижу, хотя... Четыре года спустя, на Евро-1992, мы также играли последний матч в группе с потерявшими все шансы шотландцами. И он закончился поражением команды СНГ...

Мы порой оцениваем подобные матчи с точки зрения психологии. И напрасно! Посмотрите любой британский поединок: заряженность команды, пусть хоть десять раз проигравшей, на борьбу, фантастическая. Люди выходят и бьются за свое имя. Для них каждый матч — решающий!

— Но именно сборная СССР игру с англичанами начала так, словно стремилась просто смести соперника со своего пути. Такой была установка?

— Тот прессинг, который мы показали на первых минутах, был действительно колоссальным. И хотя не все получалось идеально, мы поставили соперника в неудобное положение — просто не давали англичанам развернуться. Как сейчас помню, играли во Франкфурте, и была тридцатиградусная жара. Тем не менее мы оказались готовы к невероятной работе и выполнили ее.

Мы буквально заставили соперника играть так, как мы хотим. И хотя при счете 1:1 были моменты, в которых подопечные Бобби Робсона нас «простили», результат 3:1 в пользу сборной СССР был логичен. Он диктовался самим ходом игры. Прежде всего — за счет тактики.

— В составе англичан выступал Гарри Линекер...

— Тот чемпионат Европы, в отличие от мирового первенства, проходившего двумя годами ранее, ему не удался. Было видно, что он не в тех кондициях. Великий футболист, но это был не его турнир.
Лобановский понимал: дать разгуляться итальянцам нельзя

— Сейчас наверняка с улыбкой вспоминаете, в какой группе стала победителем сборная СССР. Наверное, о подобных результатах нынче можно только мечтать?

— Если Украина и Россия хотят побеждать, то нужно не на конкурентов смотреть, а менять свою психологию. Отталкиваться от того, чтобы самим играть, а не под кого-то подстраиваться. Завоевать высокие места сначала в голове, а потом — и на поле... Конечно, после развала Советского Союза мы многое потеряли. При этом у нас не стало меньше хороших футболистов — у нас пропала уверенность в себе.

— С кем вы предпочитали сыграть в полуфинале? С Италией или ФРГ?

— Если ты уверен в себе и команде, рассматривать предпочтительные ва­рианты нет нужды. Есть работа, которую надо честно выполнять. Кстати, мне очень нравилось, как во время репортажей Владимир Маслаченко говорил: молодая команда Италии. Такое ощущение, что у нас была старая!

— Он, наверное, имел в виду, что та сборная Италии была собрана тренером Вичини еще в юношеском возрасте и, за исключением вмонтированной в нее защитной линии «Милана», футболисты долгое время выступали вместе...

— Тогда я не имел об этом ни малейшего представления. Кстати, и разбирали мы на занятиях только те встречи, которые были сыграны в финальном турнире чемпионата. Валерий Васильевич Лобановский понимал, что дать разгуляться итальянцам нельзя, поскольку команда у них очень техничная, быстрая. Впереди играли Виалли, Манчини и Джанини, сзади — опытные Барези и Ферри, молодой Мальдини, ветеран Анчелотти.

Лобановский предложил нам план, суть которого состояла в неослабном прессинге с первой до последней минуты. Мы этот план приняли, чуть ли не хором ответили, что будем прессинговать, хотя было понятно, что такая тактика потребует изнурительной работы. Но было желание, и было понимание необходимости сыграть именно так и не иначе.

Потом многие специалисты назвали этот матч футболом 21-го века. В том числе и Энцо Беарзот, под руководством которого итальянцы стали чемпионами мира в 1982 году. Он зашел нас поздравить после матча.

— Защитника, подобного Барези, видели еще когда-нибудь?

— Барези играл последнего защитника. Очень хороший и опытный футболист, который здорово читал и понимал игру. Но разве, например, наш Вагиз Хидиятуллин уступал Барези? А что касается игры при переходе из обороны в атаку, то Вагиз был даже острее, чем итальянец.

— Кого еще могли бы отметить у итальянцев?

— Конечно же, Виалли! При том, что мы старались аккуратно действовать сзади, он имел все-таки два-три момента. Просто ему не повезло...

— Какой момент матча стал переломным?

— Я думаю, что первый гол, который забил Литовченко. Игра была настолько вязкой, что до ударов по воротам дело доходило не так часто. Более того, после забитого мяча мы смогли еще прибавить, а итальянцы — наоборот. Счет 2:0 был по делу...

— Какие мысли были перед финалом?

— Сейчас трудно вспомнить. Когда ты видишь, что чемпионат Европы уже практически позади и остается одна встреча, то мысль одна: скорей бы ее сыграть! У нас присутствовала уверенность в том, что мы достойны финала. Кроме того, мы выполнили задачу, добравшись до решающего поединка. Лично для меня это был праздник. Оставалось сделать последний шаг к кубку. К сожалению, не удалось.

— То, что второй раз приходилось играть с голландцами, не давило?

— Напротив, мы были уверены в себе. А вот голландцы нас слегка побаивались. Само течение игры показало: доминировала в этом матче наша ­команда. Однако когда состязаются два равных соперника, такие невероятные мячи, какой удалось забить ван Бастену, часто решают дело. Да и без доли везения здесь не обошлось. Впрочем, везение везением, но, если разбирать тактические построения, были у нас ошибки — как в обороне, так и в атаке. Были они и у голландцев. Просто они смогли использовать наши огрехи, а мы их — нет.

Думаю, на результате 0:2 сказалось и то, что сломался командный механизм после того, как в полуфинале вторую желтую карточку получил Олег Кузнецов, вынужденный пропустить финальную игру. На протяжении четырех предыдущих матчей тренеры производили замены, но они не были столь фатальными, как в линии обороны во втором поединке с голландцами.

— Гуллит по праву был назван лучшим игроком чемпионата?

— Безусловно. И хотя я персонально по плану против него не играл, поскольку он действовал под нападающим, а я выступал в роли опорного, но в итоге девяносто процентов единоборств провел как раз с ним. В том числе — при «стандартах». Очень тяжело против него было играть! Настолько он был силен, мощен и координирован.

— Никита Симонян, когда вспоминал об этом чемпионате, сказал, что у сборной СССР был самый лучший тренерский штаб за всю историю. Разделяете эту точку зрения?

— С Никитой Павловичем спорить не стану — это бесполезно (улыбается). Уважаю его мнение! Валерий Васильевич Лобановский, Юрий Андреевич Морозов, Сергей Михайлович Мосягин и Никита Павлович Симонян, работавший начальником команды, были профессионалами своего дела. Стоит отметить: это была команда единомышленников. Кстати, именно с этого коллектив и строится: не с подбора игроков, а с тренерского штаба!

— Сборная СССР состояла преимущественно из игроков киевского «Динамо». Базовый клуб сборной — это хорошо или плохо?

— Тренерский штаб подбирал состав в соответствии со своим видением игры. Такие ребята как Хидиятуллин, Алейников, Пасулько и Гоцманов, которые представляли другие клубы, органически вписывались в тактические построения. Мне кажется, все было правильно.

— Кого вообще могли бы отметить в составе нашей команды на Евро-1988?

— Протасова, Беланова, Кузнецова, Дасаева, Хидиятуллина, Литовченко. Заваров здорово отыграл. И этот список можно продолжить.

— Какое впечатление производит на вас нынешняя сборная России?

— Нравится подбор футболистов. Не могу сказать, что всегда, но эпизодами команда показывает содержательный футбол. Есть уверенность в том, что игроки могут прибавить.

— Кого могли бы отметить в составе российской команды?

— Я бы не хотел останавливаться на конкретных именах, но вижу много молодых футболистов, которые стали лицом сборной. Сплав молодости и опыта может принести хороший результат.

— Что скажете о группе, где предстоит выступать команде Дика Адвоката?

— Мне кажется, что группа очень сложная прежде всего психологически. С одной стороны — равные соперники, с которыми можно играть. С другой — понимаю, какое будет эмоциональное состояние игроков, если сборная России не пробьется в плей-офф. Одно дело проиграть итальянцам и испанцам, и совершенно другое — чехам и полякам.

— Часть чемпионата Европы пройдет у вас на родине...

— ... И я испытываю самые лучшие чувства! Как можно не радоваться, когда твоя страна принимает такой форум? А Россия посмотрела на Украину, которая сделала маленький шажок к чемпионату Европы, и получила сразу чемпионат мира! Это огромный шаг! А если добавить к этому Олимпиаду в Сочи и Универсиаду в Казани, то таких шагов насчитается целых три.

— Чего ждете от сборной Украины?

— Буду смотреть футбол и переживать как болельщик. Хочу, чтобы именно дома Украина показала чуть больше, чем она может. Самое главное, чтобы у украинцев была возможность гордиться своей командой!

— А за другие команды будете переживать?

— В группе «А» — за Россию...