Столько всего уже писалось о Шовковском... Столько говорилось.... Но такой уж человек Александр Шовковский, что говорить с ним всегда будет о чем и всегда захватывающе интересно — по поводу, и без, и даже если у него далеко не лучшее настроение!

— Вам сложно осознавать, что «Динамо» уже не только не может стать чемпионом, но и второй год кряду остаться без Лиги чемпионов? К тому же это выглядит справедливо, учитывая статистику очных игр с главными конкурентами...

— Я не хочу отвечать на этот вопрос. У вас есть свое видение, я останусь при своем. А что осознавать? Надо выходить и работать.

— Если «Днепр» станет чемпионом Украины, вы этому удивитесь?

— По игре — нет.

— Текучка кадров в «Динамо» зашкаливает. На это можно списать неудачи последних лет?

— Мы говорим обо мне или о команде «Динамо» (Киев)? О команде «Динамо» (Киев) говорить я не хочу. Давайте говорить обо мне. Сразу замечу, настроение у меня не очень.

— Хорошо! Последний раз вы принимали участие в игре с «Валенсией». Печально признавать, но в Лиге Европы «Динамо» не оказало сопротивления «Валенсии». Отчего так?

— Я не видел второй части матча, в которой я не принимал участия. До того момента я не могу сказать, что у «Валенсии» было преимущество по созданным и реализованным эпизодам. Почему не стал пересматривать вторую половину первого матча? Меня захлестнули мои собственные эмоции. А по поводу ответной игры однозначно мы не выглядели слабее.

— Правильно утверждать, что на настроение команды повлияла революция в стране?

— Я думаю, нет ни одного человека в нашей стране, на которого не повлияла ситуация. Как тех, кто родился здесь, так и приезжих.

— Вы никогда так быстро не собирались в командировку?

— Здесь можно было бы ответить банально: нам все равно, наступать — бежать, отступать — бежать... В данном случае все находились в подвешенном состоянии. Безусловно, нервозность и неопределенность сыграли определенную роль в этом противостоянии.

— Когда и во сколько вы узнали, что нужно лететь на Кипр?

— Разговор на эту тему состоялся днем в среду. А решение было принято, я так понимаю, уже до тренировки. То есть фактически за несколько часов до вылета мы узнали о том, где предстоит играть.

— В первой игре с вами случился неприятный момент. На ровном месте вы надорвали мышцу задней поверхности левого бедра. От чего случаются такие травмы?

— Сложный вопрос. Множество факторов может повлиять на это. В моем случае это может быть следствием предыдущих повреждений. С другой стороны, надо знать состояние самой мышцы. Вот Шуст точно так же на ровном месте получил разрыв передней мышцы (речь о матче «Металлист» — "Шахтер«. — ред.). С чего это все может быть? Кто его знает...

— Раньше подобные травмы получали?

— Получал. Но связаны они с другими обстоятельствами. На этой же ноге у меня был очень серьезный надрыв. Еще в 2000 году у меня порвалась связка, которую потом сшивали. Может быть, этот разрыв — результат той старой травмы.

— Вот ведь парадокс: пять лет назад «Динамо» прошло куда более сильную «Валенсию» с Давидом Силвой, Вильей, Матой, Раулем Альбиолем, Хоакином, Морьентесом...

— Я могу высказать только предположение. На наше поражение повлияла и ситуация в стране, и то, что мы играли не дома. За довольно короткий промежуток времени пришлось быстро собираться. Это тоже сказалось на итоговом результате.

— Вот еще один интересный нюанс, который хочется с вами разобрать. Первые легионеры, которые приходили в «Динамо», а это Леко, Пеев, Гиоане, Чернат, Идахор, потенциально слабее Ленса, Велозу, Раффаэля, Аруны, Мбокани. Не так ли?

— Я не стану говорить о личных характеристиках игроков.

— Только то «Динамо» в Лиге чемпионов играло, могло спокойно обыграть «Ньюкасл», «Фейеноорд» и даже «Арсенал». В чем истина?

— Странное у нас с вами интервью получается, вы не находите?

— Кхм...

— Нет, честно.

— Может, время неподходящее. Продолжим. Вы работали с Юрием Семиным и Валерием Газзаевым. Как это было?

— Я думаю, ни один из тренеров не испытывал сложностей в работе со мной. Потому что я всегда выходил на футбольное поле работать. Ни в быту, ни в тренировочном процессе трений у меня не возникало ни с кем. Для меня важно, чтобы тренер всегда был последовательным в своих действиях. А любому тренеру, пожалуй, комфортно работать с таким сознанием игрока, как у меня. Может быть, это прозвучит нескромно с одной стороны, но, поиграв двадцать лет в одной команде и всегда находясь на лидирующих позициях, я имею право на такие слова.

— Семин и Газзаев оставили след?

— Я не задаюсь таким вопросом. Я не анализировал столь глубоко их работу.

— Почему?

— Каждый тренер оставляет что-то после себя.

— Последнее более-менее успешное выступление в еврокубках — сезон-2010/11. Это когда «Бешикташ» разнесли в пух и прах, «Манчестер Сити» проходили. Есть что вспомнить?

— В моей карьере можно о многом вспоминать. Были как хорошие, так и плохие моменты.

— С чем связана футбольная импотенция в исполнении «Динамо» в четвертьфинале с «Брагой»?

— Вы пытаетесь разобраться в частности в тех моментах, которые давно ушли. Я понимаю, что это интересно. Но я не всегда могу отвечать на вопросы. Тем более на тот момент были те или иные обстоятельства, которые, к сожалению, уже сгладились и однозначно ответить на них нельзя. Бывает так, что мы «ловим» команду, которая играет и которая дает играть другим. Бывают обратные примеры. Мы сами попадаем в ситуации, когда оказываемся заложниками команды, которая не играет, но использует прекрасно свои моменты. «Брага» не забила ни одного мяча. Мы сами себе забили.

— Одно из обстоятельств — странное удаление Шевченко в первом матче, которое Андрей схлопотал за пятнадцать минут.

— Сейчас можно говорить что угодно. Что да — повлияло, как на результат первого матча, так и косвенно на итог второго поединка, ибо Шевченко не играл.

— Когда вы последний раз говорили с Шевченко? У вас есть его номер?

— Конечно. Звонил ему несколько дней назад, но не дозвонился. (Полагаем, что с тех пор созвониться уже удалось — повод-то какой объявился! Рождение у Шевы четвертого сына! Как тут не поздравить...— ред.)

— У вас нет желания или ностальгии собраться той славной компанией 99-го?

— Нет. Потому что я смотрю вперед.

— Может, скучаете по кому-нибудь из той команды?

— Скажем так: мой ответ неинтересен в контексте концепции понимания взаимоотношений в команде «Динамо» (Киев)!

— Можете, положа руку на сердце, заявить, что тогда была самая сплоченная динамовская банда?

— Не могу. И не буду сравнивать команды разных поколений.

— Вы удивлены тому, как Рыбка безболезненно перенес двухгодичную дисквалификацию?

— Я только радуюсь за него! Он подошел к подготовке с серьезной мотивацией и сейчас показывает очень хороший уровень игры.

— Это была ваша инициатива — обратиться к фанатам и «попросить» за него?

— А кто должен идти с ними разговаривать? У меня есть определенное уважение среди фанатов. У меня налажен с ними диалог. Кто если не я? Кому больше дано — с того больше и спрашивается.

— Понятно, что тот жест простить не так просто. Что может вернуть уважение динамовской торсиды к Рыбке?

— Я отвечу так. В свое время у меня было два года, даже немного больше, тяжелых взаимоотношений с ультрас «Динамо». После 1999-го и до 2001-го. Только гдето в 2002-м углы были немного слажены. Это был довольно тяжелый период для меня. Но ежедневная работа над собой приносит плоды. Вода камень точит.

— Можете Рыбку назвать своим другом, а не коллегой?

— В команде «Динамо» (Киев) нет такого человека, которого я мог бы назвать своим другом. Друзей в жизни бывает два-три человека.

— В футбольной среде у вас есть друзья?

— Это личное.

— По моему глубокому убеждению, Рыбка должен выиграть борьбу у Андрея Пятова в сборной. Согласны?

— У каждого тренера свое видение. Один наставник отдает предпочтение одному футболисту, приходит второй, и все в корне может измениться. Сборная есть сборная. Кто-то может выглядеть лучше, кто-то — хуже. Я считаю, нужно отдавать предпочтение тому, кто выглядит лучше в конкретный момент. Так правильнее. А то, что у Рыбки есть все предпосылки быть номером один — факт!

— Кто из вратарей вас больше впечатлил в Премьер-лиге в этом сезоне?

— Уверенная игра «Днепра» имеет под собой основания назвать Дениса Бойко лучшим. В стабильности Бойко прибавляет однозначно.

— Есть ли в нынешнем «Динамо» человек, про которого можете сказать: «Я им восхищаюсь»?

— Нет ни одного человека, которым я бы восхищался! У каждого есть слабости и недостатки.

— С возрастом восприятие побед и поражений меняется?

— Безусловно!

— Поясните.

— Грань немного стирается. Есть результат, и есть проделанная работа. И ты оцениваешь результат с позиции своих действий. Чтобы расти и смотреть в будущее, нужно меняться каждый день. А для этого нужно правильно анализировать и свои действия, и действия команды в целом. Победы и поражения несут информацию. Нужно эту информацию видеть и не давать большую волю эмоциям.

— Вы сами кем себя ощущаете — одиночкой или командным игроком?

— Одиночкой. С одной стороны, я командный игрок, а с другой — мои действия в корне отличаются от действий других игроков команды. Я не всегда могу рассчитывать на своих партнеров. Хотя качественная работа и действия вратаря это психологическая поддержка для полевых игроков. Не обязательно нужно иметь в своем арсенале какие-то сумасшедшие прыжки или другие сильные качества. Иногда подсказка может иметь намного большее значение, чем эффективный сэйв.

— Расстояние между «бабочкой» и «сэйвом» обычно в несколько сантиметров. Бывали ли случаи, когда вы говорили себе: «В другой раз я бы точно отбил такой удар!»?

— Нет. Именно такой постановки вопроса у меня никогда не возникало. Бывали огорчения и обиды на самого себя из-за того, что не смог изменить ход встречи. Случается так, что ты вроде касаешься мяча, но он предательски от штанги залетает в ворота. Ты понимаешь, что вроде сделал все правильно, но какой-то миллиметр или доля секунды сыграли против тебя. Почему так произошло? Объяснить и понять сложно. В конечном итоге все равно это приходится принять. Потому что если не примешь — расстроишься. Как результат — напрасные и ненужные переживания. Эта лишняя негативная энергия помешает нормально подготовиться к следующему матчу.

— Ваш рекорд по пропущенным за матч голам?

— Четыре, по-моему.

— Пять не было?

— Не помню, правда. (Во время победы «Ювентуса» в Турине в 2002-м играл Виталий Рева; 1:5 от «Реала» в 2006-м Шовковский разделил как раз с Рыбкой — СаШо был удален за фол последней надежды, и пятый мяч с пенальти влетел уже в ворота юного сменщика. — ред.)

— Фабьен Бартез жалуется: «Вратари начинают раскрываться лет под тридцать. Многие юные вратари после обычного сэйва начинают радоваться так, как будто забили гол. Они не понимают своей роли на поле и оправдывают пропущенные мячи тем, что они летают по неприятным траекториям». Что-то в этом есть, если взглянуть на сегодняшних молодых голкиперов?

— Каждый играет так, как его учили, воспринимает игру так, как может. Обсуждать, осуждать или комментировать каким-то образом это с моей стороны некорректно. Могу сказать, что мячи действительно стали летать не так, как раньше.

— Это больше связано с технологическими новшествами или с футбольными характеристиками бьющих игроков?

— С техническими характеристиками мяча.

— Когда ван дер Сару стукнуло сорок, он заметил: «Признаться, мне все труднее вставать с постели по утрам, поскольку все тело болит. Но какая-то неведомая сила и огромное желание играть буквально тащат меня на стадион».

— Полностью согласен!

— Вратарь по окончании матча может устать?

— Вратарь очень сильно устает по завершении матча. Безусловно, есть разные игры. Более интенсивные, менее интенсивные. Но усталость в любом случае накапливается.

— Вспомните самый тяжелый поединок.

— Я устаю после каждого матча. Идет колоссальная психологическая нагрузка. Мне нужно часов шесть-семь, чтобы после игры прийти в нормальное состояние. Я не усну раньше чем через шесть часов после окончания игры.

— То есть после лигочемпионовских поединков раньше шести утра вы не засыпаете?

— Ну может, не до шести, а до полпятого. Но ночь после игры это не сон. Это мучение.

— Йенс Леманн признавался: «Я научился организации обороны у Сола Кэмпбелла и Мартина Киоуна». Вы что-то подобное о ком-то можете сказать?

— Я не играл ни с Кэмпбеллом, ни с Киоуном. (С чувством юмора у СаШо тоже все в порядке, невзирая ни на какое настроение. — ред.)

— Я о наших футболистах!

— У меня никогда не было вратарского идола. Был исключительно собирательный образ. То же самое я могу сказать относительно этой ситуации. Я старался взять лучшее у других и привнести в свою игру. Это касается и подсказок, и тактических моментов, и собственно игры.

— С возрастом стали более спокойно, чем в молодые годы, относиться к попаданию в запас?

— Дело в том, что здесь очень тонкая грань. Когда вы спросили меня об одиночке, ответ касался ментальности. Здесь же попадание в запас или выход на поле — вопрос другой плоскости. Я — командный игрок! Если необходимо, чтобы в конкретной встрече играл кто-то другой, значит, так должно быть. Это никак не повлияет на мое отношение к работе. А вот у молодых игроков такая проблема возникает часто. Непопадание в состав вызывает негативные эмоции. Это сказывается на его работе, что потом переносится на его игру и влияет на команду в целом. В идеале, конечно, было бы здорово, если б футболисты понимали свою роль в команде и, ежели они не попадают в состав, не обижались, а работали с удвоенной мотивацией, чтобы затем выйти и использовать свой шанс по максимуму. К сожалению, не все люди с таким сознанием. Команда-звезда создается только тогда, когда индивидуальные амбиции игрока подчинены командным интересам.

— Бывали ситуации, что вы на поле переставали себя контролировать?

— Ни разу. Разве что в совсем юные годы, лет в восемнадцать-девятнадцать.

— Не считаете ли вы, что случай с Олегом Гусевым — прецедент, побуждающий запретить вратарям на выходе выставлять колени?

— Ни в коем случае! Давайте вернемся к этой ситуации и расставим все точки над «i». Я выскажу исключительно свою точку зрения. На моей памяти вратарь два раза сыграл грубо в отношении полевого игрока. Первый случай произошел в далеком 1982 году на чемпионате мира, когда Харальд Шумахер нокаутировал француза Патрика Баттистона (Шумахер явно не успевал к мячу и умышленно в прыжке выставил вперед ноги и локти. (Мы многократно разбирали этот момент, в том числе и в недавнем «многовратарском» материале. Мое личное мнение: вину Шумахера все же преувеличивают — прежде всего потому, что это был полуфинал мундиаля, а не какая-нибудь вторая бундеслига. Впрочем, смотрите сами — видео более чем доступно! — ред.)От арбитра матча голландца Чарльза Корвера Шумахер не получил даже желтой карточки. Спустя пять минут Баттистона унесли с поля на носилках — он получил тяжелую черепно-мозговую травму, у него были выбиты три зуба, сломаны шейные позвонки и серьезно пострадал позвоночник. Шумахер отреагировал на эту информацию предельно язвительно: «Зубы? Если это все, что с ним не так, я готов оплатить ему новые коронки». Однако позднее лично отправился в Метц, чтобы принести французу свои извинения. Баттистон их принял, пусть и вынужден был на собственной свадьбе носить специальный шейный корсет. — авт.). Второй момент — ситуация с Олегом Гусевым.

Но теперь давайте рассмотрим противоположные примеры. У меня был инцидент. Это перелом ключицы, когда Роман Адамов на сборах в меня прыгнул. Ситуация с Перхуном. Мне кажется, имела место грубость со стороны Будунова. А вспомните случай, когда Матеус разбил голову Махновскому, и вратарю наложили 21 шов! Петр Чех чудом остался жив и играет в шлеме. В основном все грубые действия, которые случаются, происходят в отношении к вратарям! (Более того, было время, когда эти действия и грубостью-то не считались — достаточно вспомнить британскую манеру атаки голкипера и знаменитый подвиг Берта Траутманна, голкипера «Манчестер Сити», который вынужден был доигрывать финал Кубка Англии-56 со сломанной шеей...— авт.)И вратарь вынужден находить контрагрументы, чтобы противопоставить себя в единоборстве.

Если разбирать непосредственно этот случай, я сделаю акцент на двух вещах. Первое. Зная Бойко, зная его манеру игры, а с ним я тренировался не одну неделю, я на сто процентов могу заявить, что в его действиях намерения нанести травму не было. Но вина за столкновение все равно лежит на нем. Потому что в принципе он мог избежать этого столкновения. Олег же уйти от столкновения не мог. Денис мог сделать так, чтобы это столкновение, а оно все равно имело бы место, оказалось не таким тяжелым. Поэтому мой вывод:

а) умышленной грубости не было однозначно;

б) был момент, связанный с грубой игрой.

Это мое мнение.

— Более чем исчерпывающе. На ваш взгляд, какие вратарские каноны устарели?

— Ничто не стоит на месте. Точно так же меняется концепция игры вратаря, его взаимодействие с игроками, его роль на футбольном поле. То, что устаревает, незаметно уходит на задний план.

— Умения вратаря в жизни когда-нибудь пригодились?

— Реакция разве что.

— На дороге?

— Не только. Был один смешной эпизод. Ну как смешной — с одной стороны, смешной, а с другой, было не до смеха. Как-то, отдыхая в частном доме, я услышал какой-то треск. Подняв голову, увидел, что на меня летит кусок отвалившейся металлочерепицы. Я отскочил на два метра как кошка! Мне потом рассказали, что со стороны это выглядело смешно.

— ЧМ-2014. Его приближение вас возбуждает?

— Нет. Там не будет сборной Украины.

— Кто, по вашему мнению, выделится среди вратарей на этом чемпионате мира?

— Не думал над этим. Кто справится лучше психологически, тот и выделится. Конкретно о личностях не смогу сказать.

— Вы больше наслаждаетесь футболом или следите за игрой (за действиями вратарей) с профессиональной точки зрения?

— Я не болельщик. Со мной неинтересно смотреть футбол. Потому что я не смотрю на зрелище. Я слежу за техническими моментами.

— Восемь лет назад вы выступили на мировом первенстве. Но за двадцать лет карьеры по разным причинам пропустили массу больших форумов. Это огорчает?

— Это моя действительность. С этим я спокойно живу.

— Когда вас последний раз упрекали за Словению?

— Не могу вспомнить. Раньше — намного чаще.

— Как вы относитесь к женскому футболу?

— Как к зрелищу — почему нет. Но не больше! Я не стану смотреть женский футбол.

— Как думаете, возможно ли в будущем появление смешанных футбольных команд?

— Не думаю. Если мы говорим о женском футболе, как зрелище мне это неинтересно. Вряд ли когда-нибудь мы придем к тому, что увидим профессиональный смешанный вид футбола. Это не биатлон и не фигурное катание.

— Ваши первые воспоминания в жизни?

— Пчелы. Меня покусали пчелы. В селе у дедушки.

— Любимая игрушка в раннем детстве?

— Не помню. Мяч, наверное.

— Любимый детский мультик?

— «Ну, погоди»!

— Вас родители строго воспитывали?

— Нет.

— Самое страшное наказание в детстве?

— Порезанный мяч. Правда, родители быстро осознали, что это не лучший воспитательный ход. Лучше пускай будет у меня мяч, чем я буду где попало шляться и делать что попало.

— Дрались в детстве?

— Много. И часто. И сильно.

— Самая жестокая драка?

— Помню, но не расскажу.

— Вы вышли победителем?

— Не имеет значения.

— Вы были пионером?

— Был. Советская действительность.

— Что вы коллекционировали?

— Марки. У меня накопилась большая коллекция, причем немало было редких марок. Со временем перешел на спортивные и футбольные марки.

— Какая их судьба сейчас?

— Не осталось. Даже не помню, как я с ними расстался. Может, кому-то подарил.

— Когда СССР распался, вы расстроились?

— Честно скажу, не могу вспомнить свои эмоции.

— Ну в целом — вы больше были за независимую Украину или за СССР?

— Опять же — не смогу ответить.

— Ностальгия по Советскому Союзу есть?

— Только по некоторым организационным вещам. Это сознание и ответственность, которое было во времена Союза. Чувство долга и патриотизма было на порядок выше, чем сейчас. Но в целом ностальгии по СССР нет.

— Помните, когда впервые увидели футбол с трибуны?

— Помню. Конкретно первый поход, боюсь, не вспомню, но то, что я посетил все домашние игры киевского «Динамо» в розыгрыше Кубка Кубков-1985/86 — факт.

— Когда вы заработали первые деньги? И на что вы их потратили?

— Первые деньги я заработал в 1988 году. Мы поехали на турнир в Болгарию и, естественно, выиграли его. Вдобавок я еще получил приз лучшего вратаря. Сумму не вспомню. Часть денег привез родителям, а часть потратил на подарки.

— Вы сказали «естественно, выиграли». Что это подразумевает?

— Ну просто потом мы выиграли все турниры, куда ездили. Правда, с каждым разом становилось все труднее.

— Когда впервые попробовали алкоголь?

— Это столь важно? Лет в шестнадцать, кажется. Я хорошо помню, что у нас в семье алкоголь всегда хранился на видном месте, и это не было каким-то запретом. Когда мои одноклассники приходили ко мне и видели полный бар, забитый шампанским и другими напитками, они с выпученными глазами смотрели на это все!

— Курить в школе пробовали?

— Где-то ближе к окончанию школы.

— Никогда не вели личный дневник?

— Нет.

— Первую поездку за границу помните?

— Ну вот в Болгарию в 88-м.

— Помните свой первый мобильный телефон?

— Да. Это была «Nokia», но серию не помню. Купил ее в 1997-м или 1998 году.

— У кого из динамовцев появился первый мобильный?

— По-моему, у Леоненко.

— Самый знаменитый человек, который у вас брал автограф?

— Тупик! Не знаю. Не могу вспомнить ни одного знаменитого человека.

— Самая ужасная украинская глубинка, которую видели?

— О-о-о! Я вырос, часто проводя время у бабушек и дедушек. Уровень их жизни и местность, где они жили — это и есть та самая глубинка.

— Откуда они родом?

— Из Черниговской и Житомирской области.

— Самый ужасный европейский стадион?

— Я не оцениваю стадионы. Оцениваю качество полей. Но оно бывает ужасным из-за погодных условий. Самый чудовищный газон был на Фарерах, когда мы 2:0 выиграли со сборной. И условия были тяжелейшими, и поле было отвратительное.

— Бывало, что от арбитра во время матча пахло спиртным?

— На моей памяти — нет.

— Современные технологии радикальным образом изменили жизнь за десять лет. Какие гаджеты коснулись Александра Шовковского?

— Да, пожалуй, все. Телефон, iPhone, телевизор...

— Твиттер, инстаграм и прочие молодежные штучки тоже не прошли мимо?

— Только фейсбук. Фактически каждый день туда захожу, просматриваю новости моих друзей, что происходит в мире.

— Какие сайты у вас в закладках?

— ФК Динамо Киев, Динамо от Шурика, Спорт-Экспресс, UAFootball, UEFA, Football.ua, Ультрас, 1+1, Динамомания... Это то что касается спортивных. А то, что не касается — давайте опустим.

— Когда последний раз самому себе сказали: «Мне это не по карману»?

— У меня другой принцип. Есть в мире много вещей, которые мне не нужны.

— Например?

— Я могу легко обойтись без телефона Vertu. Дачи у меня нет. А вот машина мне нужна.

— Футболисты немало путешествуют. Любимое место на Земле?

— Нет такого. Есть места, которые оставляют неизгладимые впечатления. Такие, как Мальдивы.

— Сколько раз там были?

— Три или четыре. Это самое посещаемое мною место. Нравится Таиланд. Много зависит от компании и атмосферы.

— Сколько раз вы пытались вложить деньги в какое-то дело?

— Несколько. Но не вложил и в конечном итоге не пожалел.

— Не расскажете во что?

— Нет.

— Вас часто обманывали?

— Бывало. И с деньгами тоже. Парадоксально, но самый приятный момент случился, когда я уже попрощался с деньгами, а потом ко мне пришли ребята, которые одалживали, извинились за задержку и вернули сумму даже с процентом за доставленные неудобства.

— Брэд Фридель признавался: «Я начинал заниматься йогой где-то в 31 или 32. Это совпало с тем периодом, когда я хотел покончить с международным футболом. Я начинаю чувствовать напряжение. Я сыграл только один матч за сборную США после ЧМ-2002. Именно тогда я понял, что нужно делать, чтобы продлить свою карьеру. Думаю, что это работает на пользу». Не находите ничего общего с Фриделем?

— Я занимался йогой немного, в период отпуска. У меня жена это дело практикует. И я чисто из любопытства занялся йогой.

— Александр, вы живете по графику. У вас все распланировано на несколько дней. А вы никогда не пробовали жить одним днем?

— Пробую постоянно. Это касается эмоций и чувств. Но в незапланированный день, ибо в таких случаях получится хаос, ничего не успеешь.

— Вы сентиментальный человек? Может ли вас что-то растрогать до слез?

— Да. Что? Это личное.

— Когда плакали в последний раз?

— Было не так давно. (Александр не скрывал слез, когда говорил о гибели людей на Майдане... Думается, речь об этом, хотя не вытягивать же из человека столь личное! — ред.)

— Пять лет назад вы рекомендовали к просмотру сериал «Теория лжи». Что на этот раз?

— «Карточный домик». (Роскошный штатовский сериал о пресловутых «коридорах власти» с неподражаемым Кевином Спейси в главной роли. Рекомендуется всем, вышло уже два сезона. Хороший вкус у СаШо! — ред.)

— Концерт, на который мечтаете попасть?

— С удовольствием сходил бы на концерт Мадонны. Был ее концерт в Киеве, но у меня не было возможности посетить.

— А из эстрады поближе?

— На сольник? Если убрать всякие подоплеки и называть вещи своими именами, я бы перечислил несколько исполнителей. Это Билык, Ани Лорак, Лепс, Меладзе...

— Считаете себя модником, следите за стилем?

— Я не раб моды.

— Александр, если бы вам было лет двадцать, вы бы «подвергли себя нательной живописи»?

— Думал над этим в свое время. И фактически готов был сделать этот шаг, но в итоге отказался.

— Что заставило передумать?

— Обстоятельства. Я не жалею.

— Есть люди, на которых вы смотрите, равняетесь?

— Есть люди, которые мне симпатичны своим взглядом на жизнь.

— Кто?

— Давайте без имен.

— Что проще: футболисту переквалифицироваться в журналисты или журналисту стать футболистом?

— Футболисту проще стать журналистом. Состоявшийся футболист это возраст 23–24 года. То же самое и журналист. В двадцать лет начать играть в футбол — это нереально. А вот заняться обучением грамотно вести диалог или дискуссии, ловить настроение интервьюируемого — это возможно.

— Три темы, о которых Александр Шовковский готов говорить часами!

— Футбол.

— Не надоедает?

— Иногда страшно надоедает. Что еще... Взаимоотношения. И...

— Женщины?

— Нет.

— Не стоит о них говорить часами?

— Вечности мало будет!

— Есть у вас идеал красоты?

— Моника Беллуччи.

— О чем бы попытались говорить, если б вот так сидели напротив?

— Не знаю, нашел бы я слова...

— Владеете иностранными языками?

— Английским, но не очень хорошо.

— Три занятия, которые вы не умеете делать, но очень хотели бы научиться.

— Готовить хорошо и играть на пианино.

— И третье?

— Третье? Эммм...

— Совмещать?

— Ну одновременно вряд ли получится. Остановимся на двух.

— Вся жизнь состоит из мелких открытий. Последнее ваше?

— Я отвечу словами Уинстона Черчилля. Совершенствоваться — значит меняться, быть совершенным — значит меняться часто.

— Будь у вас машина времени, в какую эпоху отправились бы?

— Не скажу, в какой век наверняка, но туда, где слово «честь» не пустой звук и сказанное слово имеет больший вес, чем подпись под договором.

— Что для вас кажется невероятным в жизни?

— Честно скажу, человечество мне вообще не нравится. Оно больше похоже на вирус, который загрязняет все и уничтожает все после себя.

— Верите в жизнь после смерти?

— Я верю, что мы приходим сюда, имея за плечами какой-то кармический долг. И своими действиями здесь мы создаем карму для своих потомков.

— Вы отчаянный?

— Нет. Я семь раз отмерю.

— Слетали бы в космос в качестве туриста?

— Было бы очень интересно!

— Вам никогда не казалось, что вы себя могли найти в чем-то другом?

— Я вспоминаю детские годы, когда наш классный руководитель заметил, что среди нас один или два человека станут футболистами. У меня не было тени сомнения, что этим одним или одним из двух буду я. Я знал, что буду футболистом. На тот момент не думал, что это будет моя профессия, но я знал, что буду играть в футбол.

— Сколько вам тогда было?

— Я переходил в четвертый класс. Чтобы попасть в спецкласс по футболу, я перешел из четвертого класса опять в четвертый. Под давлением, в первую очередь с моей стороны, были родители, и я удивляюсь каким образом они согласились на мой поступок. Надеюсь, они не пожалели об этом! Хотя, наверное, мама пожалела не один раз, когда смотрела игры и видела тяжесть травм на разного рода этапах моего восстановления.

Журнал «Футбол»