В интервью Tribuna.com Александр Севидов рассказал, почему выбивает не выплаченную зарплату из «Говерлы», но не требует компенсации от «Карпат», как работалось с Александром Шуфричем, который годился ему в сыновья, и Петром Дыминским, который задавал неудобные вопросы, почему не приемлет атакующий футбол и что самое сложное в его новой профессии.

– Почему вы решили стать экспертом на телевидении?

– Если честно, не было предложений.

– Прям никаких?

– Было одно конкретное, когда только покинул «Карпаты». Из ближнего зарубежья. Неплохое, но не настолько, чтобы уезжать из Украины. Не хочется покидать страну. Сейчас ведутся какие-то разговоры, но конкретики нет.

– Но вы же готовы вернуться на тренерскую скамейку?

– Конечно. Я благодарен ребятам на канале, но мы договорились – если поступит хорошее предложение, я его приму.

– Как вам эта роль?

– Очень нравится. Хотя лучше, конечно, окопы, тренерская работа, чем уютное кресло эксперта.

– Слишком просто?

– Нет, не в этом дело. Обсуждать или осуждать коллег очень даже непросто. Тем более, если ты не внутри команды и многого не знаешь. Поэтому стараюсь никого не критиковать. Есть люди, которые этого не воспринимают и обижаются.

– Не боитесь, что станете так скучным экспертом? От вас же наверняка хотят другого.

– Все равно на первом месте – футбол, а не отдельные личности. Так сложилось, что я не с ними, а по другую сторону экрана. И не испытываю этого адреналина, к которому очень быстро привыкаешь, который становится наркотиком.

– Но вас учат, как вести себя в эфире? Или просто говорите, что думаете?

– Подсказывают, конечно. Ребята же опытные, знают, как все должно быть. Но если вы имеете в виду цензуру, то ее нет. Проблема в другом: публика не верит нашим экспертам, к их словам принято относиться скептически.

– Получается, вы уже киевлянин?

– Нет, живу в Днепродзержинске, жена оттуда. В Киев приезжаю на передачи и матчи.

– А в Донецке, откуда вы родом, родственники и друзья остались?

– Да. Более того, мой многолетний помощник Сергей Золотницкий такой патриот города, что до сих пор оттуда не уехал. А родителей я, когда начались боевые действия, в Днепродзержинск перевез. Сестра с мужем переехали в Киев. Сына отправил в Ужгород.

– Вы добиваетесь от «Говерлы» выплаты задолженности по зарплате. Можете толком прояснить ситуацию?

– Поражаюсь, когда люди называют эту ситуацию «мутной». 12 июня прошлого года вышел приказ о моем увольнении. У меня оставалось еще два года контракта, я мог бы не согласиться и судиться за совсем другие суммы. Но я сказал: давайте разойдемся мирно, не собираюсь требовать компенсацию – просто выплатите всю зарплату, которая причиталась до увольнения. Что здесь не ясно?

– Но Александр Шуфрич говорит, что это была отставка по собственному желанию. Мол, по-хорошему, вы еще компенсацию должны выплатить, а не требовать зарплату. Так кто стал инициатором увольнения?

– Александр Несторович еще достаточно молодой парень (25 лет. – прим. Tribuna.com), он почему-то считает, что ему все что-то должны – посмотрите любое его высказывание. Я тогда сказал: если клуб не против, мы можем разорвать контракт. Клуб был не против.

– Получается, по соглашению сторон.

– Да. Если бы клуб был против – потребовали бы заплатить компенсацию. Что им мешало? Мне позвонил собственник клуба и сообщил, что я уволен. Я написал заявление по собственному желанию, чтобы не требовать компенсацию – так мы договорились. Но на момент увольнения со мной должны были рассчитаться за проделанную работу.

– Почему не рассчитались?

– Это надо спросить у Александра Шуфрича. Хотя я даже знаю, что он может ответить: а у нас есть информация, что Севидов вел переговоры с «Карпатами».

– Это обида, месть?

– Наверное. Вот он сказал, что не еще все карты раскрыл. Но мне тоже есть, что рассказать.

– Почему не хотите рассказать сейчас?

– Есть внутренняя кухня клуба, какие-то взаимоотношения, этика корпоративная…

– Тренеры всегда так говорят, когда происходят подобные конфликты. Но если не рассказывать об этом, в украинском футболе точно ничего не изменится, он никогда не станет цивилизованнее, и в следующем клубе вы столкнетесь с такой же проблемой.

– Поверьте, я не пытаюсь кого-то запугать. Просто говорю за себя. Я ведь тоже мог бы сказать, что клуб вел переговоры с Тараном или Грозным, когда я еще работал.

– Это вы для примера или тоже раскрываете карты?

– Ну, будем считать, что для примера. Могли такие переговоры проходить? Могли. Я мог о них знать? Мог. Но я же не предъявляю никаких претензий. А клуб вообще подал жалобу в КДК ФФУ, только вдумайтесь, на результат первого тайма матча с «Карпатами». Мы тогда проигрывали, а после перерыва победили. То есть, Севидов договаривался с «Карпатами» о будущей работе, и в первом тайме не было должной спортивной борьбы, но в перерыве (!) не договорился и выиграл. Вы понимаете, какой бред?

– Весело.

– Как говорят, вам смешно, а мне жениться... «Говерла» подает заявление в КДК: якобы я ушел незаконно, расторг контракт в одностороннем порядке. Комитет принимает решение: отказать, дело пересмотру не подлежит. Но денег я так и не получил. Пошел в Палату по разрешению споров, выиграл. «Говерла» не успокоилась и пошла в CAS, заплатила тысячу франков. Но когда пришло время платить несколько десятков тысяч для рассмотрения дела, «Говерла» его отзывает. Вот что еще надо, чтобы доказать мою правоту? Идти в гражданский суд, который увеличит сумму в разы? Гаагский трибунал? Суд Линча?

– Странно – если по закону, это же несвязанные вещи: ваши якобы переговоры с «Карпатами» и невыплата зарплаты. Хочет клуб выставить претензии – не вопрос, но пускай отдаст долги.

– Вот именно. 21 августа ФФУ принимает решение – оштрафовать «Говерлу» и обязать выплатить все задолженности. Александр Шуфрич говорит, что все выполнит. У клуба есть 10 дней, я жду. В УЕФА уже отправили письмо. Еще есть одна инстанция – дисциплинарный комитет ФИФА, но это уже будет совсем плохо для клуба.

– И ради чего все это – из принципа, чувства справедливости, деньги? Хотя вы же не скажете прямо, что деньги…

– Почему же, скажу. И деньги, и справедливость, и принцип. Все вместе. Почему я должен оставлять деньги, которые честно заработал? Хотя сумма там небольшая. Зарплата за 1,5 месяца и еще выплата по одному пункту контракта. Короче говоря, «Мерседес», о котором говорит Александр Шуфрич, на эти деньги не купишь.

– Как вообще работалось с руководителем – сыном собственника, который годится вам в сыны?

– Особых проблем не было. В первой лиге прошли на одном дыхании. Все шло хорошо. А потом начались разные взгляды на вещи, в которых мы прежде не расходились.

– Что вы имеете в виду?

– Подготовка команды – где и как проводить сборы. Мол, я сам, не лезьте, это мое дело... Комплектация команды – тоже. Наши договоренности начали нарушаться. Я понял – надо или терпеть, или расставаться. Но мы уже многое терпели – бывало, и тренироваться негде, и по полгода зарплату не получали, причем об этом все молчали, никто прессе не жаловался.

– Кто реально руководил клубом – Шуфрич-старший или младший?

– Все глобальные вопросы, конечно, решает Нестор Иванович. Потому что он платит деньги. Но он мало знает о ситуации в клубе. И даже эта информация поступает к нему в извращенной форме.

– Вам приходилось обходить Шуфрича-младшего?

– Было несколько встреч без Александра Несторовича, и это очень сильно его расстраивало.

– Что это за история с ДТП?

– Это случилось три года назад. Черкасская область, населенный пункт. Я, жена, сзади ребенок 3-месячный. Вдруг мне навстречу выскакивает «Шевроле Авео» – пошел на обгон через сплошную – достает меня в заднее левое колесо, сбивает в кювет. 40 метров пролетел, машина перевернулась, еще 10 метров на боку проехала. Повезло – с двумя деревьями чудом разминулась. Случайно выжили, можно сказать.

– Зачем вам понадобился юрист Александра Шуфрича?

– Суд присудил этому горе-водителю выплатить мне 72 тысячи грн. А платить он не собирается. Нужен был юрист. Александр Несторович предложил услуги юриста из своей юридической фирмы, но попросил деньги вперед. Я заплатил. А как только ушел из «Говерлы», адвокат пропал – номер заблокирован, никто ничем не занимается. За это время сумма уже превратилась из 10 тысяч долларов в 5.

– Как это объясняет Шуфрич?

– Я с 12 июня прошлого года ни с одним представителем «Говерлы» не общался.

– Что вы хотели сказать этой историей?

– Что Александру Несторовичу пора научиться отвечать за свои слова и выполнять свои обещания. И так, для информации. Первые деньги – стажерскую ставку в «Шахтере», 60 рублей – я получил в 85-м году, когда его еще не было на свете. И первую машину купил в 18 лет, когда он еще не родился. Все, что я имею, я добился сам. Поэтому говорить, что я пришел в Ужгород пешком, а уехал на «Мерседесе», с его стороны, как минимум, некорректно.

– После «Говерлы» вы пошли в «Карпаты». Зачем?

– Когда позвонили из «Карпат», я не колебался. Согласился на те условия, какие назвали. А вы знаете, сколько платят в «Карпатах». Меньше, чем в «Говерле», словом. Это был своеобразный вызов.

– Но после всего пережитого вы же наверняка хотели работать с руководителем, который не будет вмешиваться в вашу работу. А подписали контракт с клубом, на эмблеме которого можно писать: «Здесь производят скандалы».

– Ни один руководитель не вмешивался в мою работу. Да, у Петра Дыминского есть свои необычные взгляды. Он их не навязывал, по крайней мере, мне. Просто спрашивал: а почему этот играет, а не тот? Как президент клуба, он имеет право поинтересоваться. Я пытался объяснять.

– Вы хотите сказать, что тренер, который не хочет потерять работу, после таких вопросов не будет делать так, чтобы таких вопросов больше не возникало? Вот вы хоть раз пошли наперекор, скажем так, пожеланиям Дыминского?

– Я всегда делал так, как считал нужным. Часто это не совпадало с мнением Петра Петровича. Тут простая логика – если тебя захотят уволить, все равно уволят.

– Но так шансов меньше.

– Нет. Будешь постоянно соглашаться, скажут: нахрена мне такой тренер, я сам тогда могу тренировать.

– Может быть, вы рискнули, потому что прекрасно понимали, что в других клубах такая же ситуация запросто может возникнуть?

– Нет. «Карпаты» просто первыми сделали конкретное предложение. И предложили не просто работу, а возможность строить команду. 19 человек выставлены на трансфер, можно начинать все с нуля. Не было даже условия обязательно сохранить команду в УПЛ. Но нужно было увеличить количество воспитанников, выработать стратегию развития клуба. Все я это начал выполнять, а 11-е место в тех условиях, в которых оказалась команда, не считаю неудачным результатом.

– То есть вы одобрили эту беспрецедентную распродажу?

– Есть политика клуба: не может тренер приглашать игроков под себя, потому что он уйдет, а игроки останутся, и клубу придется снова устраивать перестройку. Тренер может выбирать игроков, но из списка, который ему предоставляет селекционная служба. И это правильно. Говорю вслух то, что многие не скажут: у нас тренеры постоянно находятся под увеличительным стеклом у руководства, которое пытается найти их финансовую заинтересованность в приглашении конкретных игроков. Поэтому я никогда этим не занимался – тебя все равно в чем-то обвинят, хотя ты ничего плохого не делаешь, а так вообще сожрут.

– А нельзя было по-человечески попытаться уговорить игроков на понижение зарплаты? Без показательной порки и обращения с людьми, как с рабами?

– Наверное, стоило, да. Почему с «Карпатами» все постоянно судятся – потому что по-человечески не получается. Но это, по крайней мере, честно, когда президент открыто говорит игрокам: «Наш потолок зарплаты 10 тысяч долларов». Лучше, чем он пообещает 25, а потом обманет и заплатит все равно 10. Так ведь везде происходит. «Кривбасс», «Арсенал» – там ребята вообще год ничего не получали. К тому же, у нас много переоцененных игроков, в том числе и в «Карпатах», которые получают большую зарплату, чем заслуживают.

– Да, по сути это очень правильная вещь – весь наш футбол нуждается в понижении планки зарплат. Но когда не все клубы, а один делает такой шаг, он ничего не добьется – игроки просто не захотят там играть. Во-вторых, у них есть контракты, нельзя вдруг в одностороннем порядке уменьшить им зарплату. Вы же сами сейчас боретесь с «Говерлой» за соблюдение условий договора.

– С одной стороны, это неправильно. С другой, Балажиц, Голодюк, Зенев и многие другие – большинство тех, кого выставили на трансфер – в итоге остались.

– Потому что, как потом оказалось, в их контрактах был пункт – если не попадаешь в основной состав, зарплата составляет лишь 5000 гривен. Они были вынуждены согласиться.

– У них был выбор – пытаться добиться своего, судиться и не играть или играть за меньшие деньги. Я разговаривал практически со всеми футболистами, которых клуб хотел продать. Объяснял, что они потеряют целый этап своей жизни. Многих уговорил, как того же Голодюка.

– И кто от этого выиграл? Они что, с большим желанием, уважением к клубу стали играть?

– Не с большей любовью к клубу, конечно. Но с большим желанием, да.

– Не верю.

– Как вам сказать, чтобы себя не похвалить. Голодюк стал одним из лучших игроков команды, Зенев побил свой рекорд результативности и ушел в чемпионшип, Гладкий хорошо поработал и вернулся в «Шахтер», Бартулович – в «Днепр», а Федорчук и Балажиц получили вызов в сборные.

– Хотите сказать, это их чему-то научило?

– Именно. Когда тебе тяжело – надо больше вкалывать. Пускай даже чтобы уйти в другой клуб.

– У вас был 3-летний контракт с «Карпатами». По окончанию сезона, насколько мне известно, руководство поблагодарило вас за работу. А через две недели раздался звонок – и новость об увольнении. Правда?

– Действительно, претензий никаких не было, все довольны, душевно тогда посидели. А дней через десять встретились с Игорем Дедышиным. Он передал слова президента: мол, Петр Петрович не очень хочет, чтобы я продолжал. Не хочет – так не хочет. Я и ушел. Без обид.

– Но почему? Вас же уволили без компенсации, причем ни за что.

– Не люблю устраивать скандалы.

– Не захотели бороться, как Блохин сейчас с «Динамо»?

– Нет. Мог сказать: хорошо, увольняйте. Уволили бы. Пришлось бы судиться. Не хочу.

– Но с «Говерлой» же судитесь.

– Там речь о зарплате, а не компенсации.

– Речь же о принципах. Контракт должны соблюдать все, независимо от того, скандальный вы человек или нет. Если дело не в деньгах, вы могли бы потратить компенсацию на благо клуба.

– Вот если «Карпаты» вдруг заплатят мне за два года, я верну эти деньги в детскую школу клуба. Все просто – у меня есть право выбора. Вот мой принцип. Сейчас есть тренер у «Карпат» – посмотрим, как они будут расставаться.

– Кстати, о Йовичевиче – есть версия, что вас «подсидели».

– Виктор Васильевич Носов, один из моих тренеров в СДЮШОР «Шахтер», говорил: всегда есть люди, которые хотят занять твое место, если будешь этого бояться, не стоит даже приходить на работу. Это лишь стимул работать лучше. Если вы говорите о Дячуке-Ставицком или Йовичевиче… Можно обмануть человека, но футбол обмануть нельзя. Я не буду сейчас анализировать игру «Карпат», но все, кто это видит, они ведь спросят потом: что изменилось? Где молодые? Где прессинг? Где атакующий футбол? Где все то, что вы обещали?

– Что вообще можете сказать про Игора?

– Это некорректно.

– Не обязательно же что-то плохое говорить.

– Ну, читая его интервью после матча, понимаю, что я очень плохо говорю с прессой. А еще он в теннис лучше меня играет.

– Вы вообще нигде надолго не задерживались, только в двух клубах проработали больше сезона. Почему?

– Наверное, дело во мне. Характер сложный – есть вещи, на которые можно закрыть глаза, а с некоторыми я не собираюсь мириться.

– Что это за вещи?

– Когда игнорируют пожелания по комплектации. Когда руководство стимулирует отдельных футболистов – зарплатой, премией. Когда обещают что-то сделать перед сезоном, а потом не выполняют и еще делают тебя виноватым.

– В «Говерле» и «Карпатах» не было хорошей возможности разглядеть, что собой представляет «футбол по Севидову». Какой он?

– Во Львове я пытался сделать так, чтобы команда играла, например, как «Днепр» при Рамосе. Быстрый переход в атаку, в несколько передач, организованный возврат в защиту, жесточайшая дисциплина на поле. Если у тебя нет латиноамериканцев, долгий розыгрыш мяча ни к чему не приведет. Я удивлялся, когда требовали: мы хотим, чтобы «Карпаты» играли в комбинационный футбол, как раньше. В какой такой «комбинационный футбол» играли «Карпаты» и когда это было? Подскажите, я не припоминаю почему-то. С Кононовым? Перестаньте. 4-3-3? Да не было такого никогда – он всегда играл 4-1-4-1. Если кто-то не разбирается в тактических расстановках...

– Какой футбол вы бы в идеале хотели ставить своей команде?

– Тот, в который играет «Атлетико» или «Боруссия» – контратакующий, скоростной, динамичный, с минимальным количеством передач. Сейчас вообще нет атакующих команд. Вот кто играл на чемпионате мира в атакующий футбол? Бразилия, Аргентина? Немцы организованно отходили на свою половину поля, отбирали мяч и оттуда начинали атаки. Те, кто играл открыто, даже из группы не вышли. Львиная доля забитых мячей – либо стандарты, либо быстрые контратаки. И мы должны меняться, успевать за современным футболом, а не упираться в свое видение. А то нравится кому-то спартаковский футбол, и он начинает ставить его во всех своих командах. Забегания там всякие. Зачем ты забегаешь, если я и без тебя могу сделать подачу?

– Три проблемы, которые мешают тренерам в украинском футболе?

– Мы пока не добились уважения со стороны людей, которые платят деньги. Нашим специалистам не доверяют.

– Этой проблеме уже двадцать лет. Ситуация хоть меняется в какую-то сторону?

– Понимание постепенно приходит. В Италии тоже ведь такое было, когда президент заходил в раздевалку и рассказывал, как играть. И в России через это прошли. Начали приглашать тренеров, которые не допускают давления на себя. Теоретически наши тренеры не хуже иностранных. Но юридически защищенный зарубежный специалист чувствует себя более свободно, раскованно, смело.

– Так давайте вести себя так же, как они. Что мешает-то?

– Давайте. Но нужна юридическая база, помощь футбольных властей. Вот почему ФФУ выдает лицензии клубам, которые имеют задолженности? Как при этом бороться? Говорят, что футбол тогда умрет. Но в Житомире, Виннице и других городах футбол уже давно умер, и никто об этом не вспоминает. А тут боимся почему-то. Ну и важно само отношение руководителей – у нас почему-то принято считать, что самое лучше там, за границей.

– Иностранные тренеры – не цель, а следствие. Если клуб хочет чего-то добиться и не может позволить себе экспериментировать, долго ждать, он вынужден приглашать успешного тренера. А таких у нас нет.

– Возможно. Но с такой логикой у нас никогда и не появятся тренеры, которые чего-то добились.

– Это была первая проблема. Какая вторая?

– Уровень судейства не всегда соответствует уровню премьер-лиги.

– Мы же пригласили Коллину – самого авторитетного специалиста.

– Вы видите улучшения?

– Вижу попытки улучшить: много новых арбитров, которым, возможно, надо дать время.

– Это не улучшение. Возрастной ценз снизился – это значит, что опыта у рефери стало меньше. Во дворе или на PlayStation он, может быть, и играл, но не на высоком уровне. И вот он выходит судить «Днепр» – «Шахтер»...

– Проблема в их уровне или предвзятости?

– И то, и другое. Есть арбитры, которые не умеют судить и ошибаются. А есть, которые умеют, но все равно ошибаются. Что хуже, черт его знает. Хотя, надо признать, есть и квалифицированные рефери.

– И третья проблема.

– Ух, это надо спрашивать более опытных тренеров, наверное. Я еще слишком молодой – вы не смотрите, что седой уже.

– Может, дело и в самих тренерах? Вот вы говорите, что они не хуже иностранных. Но почему они не работают в Европе тогда?

– Футболисты едут уже, и тренеры поедут. Раньше работать, например, в Польше означало променять зарплату 30 тысяч евро на 10 тысяч. Смешно, никто этого не захочет. Но сейчас, когда во многих клубах начали платить меньше, люди уже задумываются об этом.

– Часто матчи чемпионата Украины – это простое «бей-беги». Хотите сказать, наши тренеры могут ставить игру лучше, если им не мешать или поставить в другие условия?

– Не обязательно, конечно. Свое дело знают не все, но многие.

– У нас вообще хорошо обучают тренеров?

– Учатся хорошо те, кто хочет учиться.