Главный тренер национальной сборной Беларуси Александр Хацкевич рассказал о своем игровом прошлом и тренерском настоящем.

– Что изменилось в вашей жизни после назначения главным тренером сборной Беларуси?

– В плане футбола пропала ежедневная практика. Теперь у меня больше кабинетной работы. Это просмотр матчей соперников, сбор информации о них и мониторинг кандидатов в сборную. А если в плане жизни, то я вернулся в Минск. Город, конечно, сильно изменился. Появилось много красивых зданий. Вот теперь привыкаю. Ведь, по сути, с 1996-го с очень редкими перерывами жил в Киеве. Видишь, год недотянул до юбилея. А так получились бы 20 лет почти постоянной жизни в украинской столице.

– Чему вас научили 19 украинских лет?

– Быть увереннее и свободнее. Если говорить об игре, то, выходя на поле, ты не должен иметь никаких сомнений относительно себя и своих партнеров. Этому Киев меня научил в первую очередь. Затем свободе и легкости, которые помогают в нефутбольной жизни. Я уже как-то говорил о белорусских усеагульнай млявасці і абыякавасці да жыцця. И не отказываюсь от своих слов. Пожив чуть в Минске, убедился, что никуда все это не делось. Жители Беларуси, если сравнивать с Украиной, более зажатые. Какие-то все в себе. Плюс существует определенное количество тем, на которые никто не высказывается свободно. Люди то ли стесняются, то ли не хотят говорить о, например, президенте страны. Понятное дело, на контрасте с Украиной, где политика стала приоритетной темой, такие штуки сильно бросаются в глаза.

– Вы не обозначали своих предпочтений в украинско-российском конфликте.

– Я однозначно за неделимую Украину. Очень люблю эту страну. И, знаешь, последние события добавили украинцам патриотизма. Если у нас на сборной люди думают: «Не, исполнять гимн в голос не буду». И максимум – шевелят губами незаметно. То украинцы теперь на любом матче премьер-лиги дожидаются 85-й минуты и начинают всем стадионом петь. Внушает уважение. По крайней мере, меня очень впечатляет. Многоголосье на украинской мове – это сильно, конечно.

– Вы, кстати, говорите по-украински?

– Понимаю по-украински. И если украиноязычные друзья заводят какой-то разговор, поддерживаю его. Но общаться как носитель языка не могу. Хотя мой младший сын учится в British school. И там изучает два основных языка. Первый, понятно, английский. Второй – украинский. И пусть дома мы общаемся по-русски, я никак не буду влиять на своего сына и не стану выражать никаких протестов, если при выборе паспорта он отдаст предпочтение украинскому. Тогда получится, что мои сыновья – граждане разных стран. Старший – белорус. Младший – украинец. Но снова-таки я не против. Все же Украине многим обязан.

А что касается твоего вопроса, то даже в свой первый украинский год у меня не было проблем с языком. Во-первых, тогда в Киеве намного больше говорили по-русски. Во-вторых, по телевизору шло минимум передач на украинском. И если я все-таки чего-то не понимал, то обращался к соседу по комнате. А тогда мы жили с Олегом Лужным. Высококлассный переводчик :). Все же динамовские ребята из западной Украины общались между собой на украинском.

Парням из России было тяжелее. Я помню, как путался Леша Герасименко. Говорит однажды: «Так, надо хлеба купить, поехали в перукарню». – «Куда?» – «Ну, в перукарню». – «Леха, это парикмахерская по-русски, там не продают хлеб». – «А, е-мое, я думал, это пекарня». Братья Маковские, кстати, тоже какое-то время привыкали. «Пойдем, тут есть крутой магазин, на вывеске написано, что очень хороший». – «Что там написано?» – «Ну, «цілодобово». Это же значит что-то типа «офигенно». – «Нет, это значит «круглосуточно». Так и жили :).

А веселее всего, конечно, пришлось с Кахой Каладзе. Только перебравшись в «Динамо», Кахабер не то что украинского, русского не знал. Я помогал ему на первых порах. По городу заскочить в несколько мест, за покупками сгонять, дорогу показать. И вот, помню, мы едем в машине по Киеву. И вдруг Каха кладет мне руку на колено и говорит: «Ты сэгодня адын?» Я, честно, чуть-чуть обалдел. Всю жизнь думал, что грузины большие специалисты по женщинам, а тут такая история. «С женой вообще-то», – говорю. Тут Каха засмеялся. Оказалось, неправильно выразился. Он хотел позвать меня в ресторан и спросить, не занят ли я вечером. А получилось как-то слишком интимно :).

Да, Каха – красавец. Очень классный человек. Кстати, когда приехал в «Динамо», вообще не пил. Вот такой грузин, который не пьет вина. Правда, когда приезжали его отец и брат, которого, к сожалению, похитили после, все было по-настоящему, по-южному. В нашем доме жили восемь-десять динамовских семей. И Каладзе периодически звали всех в гости. Иногда ездили в ресторан. С женами, с детьми. Каха не пил, потому ему было интереснее повозиться с нашей малышней. При этом другой киевский грузин – Деметрадзе – оказался совершенной противоположностью Каладзе. Он любил тостовать по поводу и без. А грузинские тосты – это, конечно, шоу. Деметрадзе или папа Каладзе начинали свою речь с родителей, после желали здоровья всем присутствующим за столом, а затем плавно переходили на «долгих лэт афицыантам и адмыныстратарам этава рэстарана!» и всех, кто попадался на глаза. Иногда их тосты растягивались минут на семь. Тогда мы начинали намекать, мол, содержимое стакана уже закипает :).

– И как вас вернули из Украины?

– Был понедельник. Позвонил Сергей Сафарьян: «Добрый день, Георгий Петрович Кондратьев написал сегодня заявление об уходе. Мы бы хотели предложить тебе подумать о работе в сборной». Честно, я сильно удивился. Моя жизнь в Киеве устоялась. Мы отработали механизм работы с молодыми игроками «Динамо», наладили взаимодействие между командами клуба. Мне все нравилось. «Послушайте, мне приятно, но давайте встретимся». Честно, я не люблю что-то решать по телефону. И телефонные интервью тоже не даю. Мне нужно видеть реального человека. Наблюдать за его мимикой, позой, жестами. Это интересно. После я уточнил: «Георгий Петрович точно написал заявление? А то не хочу начинать какие-то переговоры, если человек еще работает». Сафарьян ответил, что точно, согласился на встречу и добавил: «Сразу говорю, чтобы ты знал: мы будем общаться и с другими тренерами». – «Нет проблем».

Пошел к Сергею Реброву. Сказал, что поступило такое вот предложение. Сергей Станиславович обрадовался за меня и посоветовал соглашаться: «Что тебе, 60 лет ждать, чтобы в сборную идти? Если предлагают, принимайся за работу». Честно, я думал, федерация первым делом обратится к Виктору Гончаренко и будет держать его в приоритете. Все-таки история расставания Виктора Михайловича с «Кубанью» прогремела совсем недавно. У нас хорошие отношения. Поэтому созвонились с Гончаренко. Он сказал: «Знаю, что тебе звонили первому. Если ты договариваешься с федерацией, я остаюсь в стороне. Да и не готов я пока к такой работе. Мне хочется клубной практики. Чтобы каждый день быть при деле. К сборной я не готов. И вообще в данной ситуации нужно расслабить команду, зарядить ее эмоциями. У тебя это должно получиться лучше».

Так что 5 декабря заключили с АБФФ контракт. Как я уже говорил, много бумажной работы. Тонус чуть теряется. Поэтому хочется уже свисточка, фишек, манишек и некабинетной работы.

– Каково вам было заканчивать с игрой?

– С решением закончить играть мне, в первую очередь, помог Владимир Михайлович Маковский. Я тогда выступал за «Динамо-Минск». Володя – за «Дариду», кажется. Мы пошли в контакт, который закончился переломом моей ключицы. Так что Юрий Александрович Чиж, который сделал меня играющим тренером, способствовал решению завязать с футболом, а Владимир Михайлович Маковский помог его принять :).

После я лечился три-четыре месяца. Чтобы играть, требовалось набирать форму. Но к тому моменты нужды команды стали интересовать меня больше своих. Так что плавно я закончил. Хотя жена говорила: «33 года – это, наверное, рановато, чтобы уходить». Но я, честное слово, не жалею. У меня не было желания громко заявлять об этом, не было сомнений. Просто спокойно решился и тихонько ушел. Когда ключица срослась, продолжил тренироваться с ребятами. Но дал всем понять, что на поле в официальном матче больше не выйду. Правда, организм не обманешь. Требуется движение. Так что сейчас два-три раза в неделю стабильно играю. Иногда с ребятами из федерации, иногда с работниками компании «Трайпл», иногда с друзьями.

– То есть вы видели, как Юрий Чиж играет в футбол.

– Да.

– И как?

– Наверное, со стороны это выглядит достаточно интересно. Я не раз играл и за команду Юрия Саныча, и против нее. Эмоций очень много. Может, техники и мастерства иногда недостает, но страсть и энергия все это компенсируют. Юрий Саныч очень не любит проигрывать. Часто начинает руководить всеми на поле. Исполняет исключительно центрального нападающего. Иногда действует за счет тарана, иногда за счет своего авторитета. А порой берет на себя судейские обязанности. Спорная ситуация, соперник кричит, мол, ничего не было, а Юрий Саныч останавливается и говорит: «Нет, здесь точно был фол». И все соглашаются :). Некоторые моменты, конечно, комедийные. Но главное, что наши пульки – это эмоции и хорошее настроение.

– Вы играли в футбол с председателем федерации?

– Пока ни разу. Но я не думаю, что человек, который управляет белорусским футболом, обязательно должен в него играть на каком-то определенном уровне. Хотя, допустим, Григорий Михайлович Суркис, который на протяжении очень долгого времени руководил Федерацией футбола Украины, когда-то был вратарем. Раньше он собирал своих друзей на небольшие пульки. И играл только в воротах. Играл или стоял – это как кому нравится.

– Вратари обижаются, когда говорят «стоял».

– Да, вратари – ранимые люди :). Знаешь, среди моих друзей очень много голкиперов, и по опыту общения я убежден, что они представляют совершенно отдельную касту.

– Главный вратарь в вашей карьере?

– В плане профессионализма Саша Шовковский. В плане жизни и воспоминаний, конечно, Гена Тумилович. Моя любимая история про Геннадия Анатольевича та, когда он не явился на тренировку, а на следующий день пришел в гипсе и на костылях. «Гена! Что случилось?!» – «Как «что случилось»?! Упал!» – «Где упал?» Никто так и не узнал, но через день Гена пришел без гипса и начал тренироваться. Покойный Иван Григорьевич Щекин спросил Тумиловича: «Гена, что случилось? Как ты так быстро все залечил?» – «Не поверите, Иван Григорьевич, – ответил Гена. – Мумие помогло. Два дня пил-пил. Перелом сросся». Щекин озадачился: «Гена, тогда зачем мне медицинский штаб? Давай мы сейчас закупим мумие и будем только им лечиться от всех болезней» :).

Шальная вратарская жизнь Геннадия Анатольевича. Она не дала развиться карьере. Хотя Генка был очень способным футболистом... Правда, больше про Гену я тебе ничего не могу рассказать. У меня сейчас не тот статус, чтобы травить байки про Тумиловича. Кстати, часто воспоминаю, как мы с Геной вместе уходили из футбола. Очень благодарен за матч с «Байером» Игорю Николаевичу Криушенко, который разрешил нам провести какое-то время на поле, и Юрию Санычу Чижу, который организовал приятную встречу и посиделки после игры. Все-таки далеко не всем футболистам удавалось вот так проститься. Прямо на поле. Это приятно. Правда, и хлопотно. Все-таки нужно учитывать графики разных людей. И не всех удается собрать.

– Соберите на прощальный матч Кульчия.

– Это хорошая идея. Думаю, АБФФ должна выступить инициатором подобного матча. Все же Саша – достойнейший представитель нашего футбола. Помню, как мы познакомились. В олимпийской сборной Беларуси. Год, правда, уже забыл. Но команду тогда точно возглавлял Иван Иваныч Савостиков. По-моему, одна из первых наших поездок. Но не та знаменитая польская, после которой «Прессбол» выдал статью под заголовком «Рабы зеленого змия» :). В тексте писалось: «Предположительно курили сигареты Bond». Очень смешно вспоминать.

– Вы были в четверке, которая собиралась ехать в соседний город на электрокарах?

– А как ты думаешь, если я был капитаном той команды? Конечно :). Я, Островский, Федорович. А четвертый, видимо, просто попал с нами под раздачу. Юность, молодость.

Вот в то время мы и познакомились с Кульчием. Как и сейчас, он был скромным. Но на поле выглядел просто отлично. Мне Саша нравился как футболист, нравится как человек. Да, многим он кажется слишком тихим. Но это особенность Кульчия. Если Саша не знает человека, то сильно раскрываться перед ним не будет. Хотя Сашина жена – психолог, так что, думаю, он начал лучше разбираться в людях за последнее время. Тут и возраст помогает.

Кульчий – это друг, это бывший партнер по сборной, это очень надежный человек. Еще когда Саша играл, говорил ему: «Будет какая-то возможность, с удовольствием использую ее, чтобы поработать с тобой». Просто Кульчий никогда не подведет. Мы знакомы с 16 лет. Я говорил тебе об этом раньше: уверенность в себе и партнере очень важна. И Саша дает ее мне. Да, я слышал много разговоров, мол, что это такое, какой Кульчий тренер сборной, Кульчий нигде не работал, и все время улыбался. Ясное дело, есть нюансы, но если человек с семи лет занимается футболом, то он в этом разбирается. А понять тонкости можно и в работе.

– Ваше назначение тренером сборной тоже вызвало много недовольства.

– Да, «пусть доживет до 70 лет, а после мы подумаем, стоит ли его назначать в сборную». Знаешь, я нормально к этому отношусь. Все равно ведь занимаюсь любимым делом. Критика, безусловно, должна присутствовать. Нормальные претензии я без проблем учту. Но когда тебе пихают совершенно неизвестные люди... Понимаю, сейчас каждый может высказаться в соцсетях. Допустим. Но лучше придти ко мне и высказать свое мнение в лицо. Так будет честнее. Я открыт. Город Минск, проспект Победителей, 20, корпус 3, кабинет №301. Пожалуйста. Только не надо с порога кричать мне: «Здоров, физрук, слушай, как надо делать!» А адекватного человека я всегда послушаю.

Что до интернета, то, может, у меня старомодный взгляд, но я не читаю комментарии. Один раз попробовал. Меня назначили главным тренером дубля киевского «Динамо». Стало интересно мнение общественности. Почитал. Хватило. Сын тогда смотрел на меня и говорил: «Папа, ну, что ты так сильно переживаешь?» Шесть лет назад это было. С тех пор спокойно живу без комментариев. Я понимаю, что люди могут высказывать свое мнение. Но не понимаю людей, которые все время высказываются негативно. Позитив в сети становится неинтересным. И, такое чувство, как только команда проигрывает, все тут же срываются писать комментарии.

И это распространяется на реальный мир. Я уже как-то говорил о футболистах БАТЭ, которые, выйдя в групповой этап Лиги чемпионов, принялись рассказывать: «Мы доказали всем нашим критикам, что на что-то способны». Понимаешь, мне странно, когда игроки обращают внимание на критиков из сети. Ребята, если вы хорошо работаете, результат когда-то да придет. В любом случае. Вы выиграли чемпионат страны, пробились группу – и что, все это, чтобы позлить критиков? Если слушать каждого прохожего, начнутся шарахания. А они точно ни к чему хорошему не приведут.

Когда работал со сборной Украины, повезло встретиться с Маркевичем и Калитвинцевым. Они говорили мне: «Саша, если есть направление, следуй ему. Подбирай под него футболистов. Совершенствуй свою теорию. И не забывай следить за развитием футбола, с учетом которого можно делать некоторые правки. Но только не шарахайся. Как только начнется это странное движение между разными стилями и методами, весь толк твоей работы пропадет». Да, всему нужно время. Тот же Маркевич за пять лет сделал «Металлист» атакующей командой. Сейчас вон возглавляет «Днепр». Первый круг у команды вообще не получался. Но теперь она начинает играть в футбол Маркевича.

Просто нужно понимать, что быстро ничего не бывает. Чтобы было быстро, нужно, как Анчелотти или Моуриньо, покупать игроков за несколько десятков миллионов долларов. Только в такой ситуации нормально требовать оперативного результата от тренера. А когда ты подбираешь команду, тем более в ситуации сборной, необходимо терпение. Поэтому мы не будем шарахаться ни по тактике, ни по стилю, ни по менталитету, что очень важно. Вот знаешь, почему сборная Испании выиграла 80 процентов своих матчей в последние годы? Потому что ее соперники выходят на поле заранее проигравшими. Поэтому нам нужно прокачивать свой менталитет и отказываться от всего плохого. В том числе от слишком большого внимания, которое мы уделяем мнению интернет-комментаторов.

– Продолжая тему общественного мнения, кто придумал вашу встречу с болельщиками?

– Сами болельщики. Недавно ко мне подошел пресс-атташе федерации и сказал, что у людей есть желание встретиться. Я ответил: «Без проблем». Мне самому интересно, какой средний возраст у болельщиков национальной сборной, какие вопросы их интересуют. Когда я еще сам был сборником, нас поддерживало довольно большое количество людей. Правда, самая запомнившаяся история о болельщиках, к сожалению, не очень приятная. Однажды мы вышли после игры из раздевалки. Подошли какие-то ребята. Попросили сфотографироваться. Мы согласились. А после оказалось, что у кого-то из наших случилось минус триста долларов в кармане :). Дорогая получалась фотография. Хотя финансовые потери – не самое страшное, что может быть. Потеря аудитории – намного страшнее.

Когда мы играли в сборной, собирались стадионы. Нами руководил Эдуард Васильевич Малофеев. Играли по очень простому принципу. В обороне – в зависимости от того, накажет или нет нас команда соперника. В нападении – всем обязательно. Был ярко выраженный атакующий приоритет. Правда, сейчас это нереально. Результат стоит на первом месте. Взять ту же сборную Словакии, у которой четыре победы в нашей группе. Матч с Македонией. Македония – 13 ударов по воротам. Словакия – 3 удара. Счет 2:0 в пользу Словакии. Матч с Украиной. Украина – 15 ударов. Словакия – 6. Счет 1:0 в пользу Словакии. Матч с Испанией. Испания – 24 удара. Словакия – 4. Счет 2:1 в пользу Словакии. То есть такой сборной, как при Малофееве, больше не будет. Надо концентрироваться на рациональности наших действий.

Тот искренний футбол сейчас мало реален. Но мы все равно будем играть на победу в каждом матче. Я говорил об изменении менталитета. Потому такого, чтобы мы выходили на поле с целью «лишь бы не проиграть», не будет. Главное – это победа. Получится или нет – другой вопрос. Но настрой должен присутствовать. Это часть общей стратегии по возвращению болельщика. Люди должны почувствовать, что футболисты отдаются полностью.

Плюс открытость, о которой я уже говорил. Будем общаться с ребятами на этот счет. Нравятся футболистам журналисты или нет, они все равно должны говорить. Это делается не для журналистов, а для болельщиков. Да, может, кто-то из игроков после обижается, читая комментарии и форумы. Но надо понимать, что все мы не идеальны. Либо отказывайся от чтения комментариев, либо спокойно все принимай.

Еще один важный момент – стадион. В Борисове открыли чисто футбольную арену. Говорят, хорошую. Честно, я пока ни разу там не был. Но предполагаю, что все отлично. Одна проблема: стадион в Борисове. А что в Минске? Ведь далеко не все болельщики поедут в Борисов. Да, если сборная станет показывать результат, народ соберется. Но пока этого нет. Потому очевидными кажутся две задачи. Первая – наладить игру. Безусловно, результат важен, но я не хочу сидеть вдесятером в обороне и выбегать два-три раза за матч на чужую половину поля в надежде забить. Люди приходят на зрелище. Сегодня шансов на Евро у нас мизер. Потому в остатке квалификации будем строить игру, которая одновременна будет привлекать и давать очки. Сложная задача, но надо. Пять защитников в сборной – это однозначно нет. Правда, суператаки по схеме 0-10 в духе «сгорел сарай, гори и хата» – тоже не будет. Нужен баланс. За базовую схему игры в нападении возьмем 4-3-3.

– Насколько Минску нужна сборная, особенно когда приезжают маленькие соперники?

– Я поднимал этот вопрос. Но стадионы в наших областных центрах не прошли лицензирование УЕФА и ФИФА. Они пригодны только для товарищеских игр. Так что в ближайшее время все официальные домашние матчи сборной могут проводиться только в Борисове. Гомель, Гродно – очень хотелось бы. Честно. Правда, даже проведение товарищеских матчей в этих городах крайне сложно организовать. Вот завязываются переговоры федераций о спарринге. Мы предлагаем: «Давайте в Гомеле сыграем». – «Не, ребят, мы не хотим. Мы и так, согласившись, вынуждены будем ехать на автобусе 60 км, а тут вообще речь ведется о 300 км. Нам такое не надо».

– Спарринг с Габоном организовывался при вашем участии?

– Да. У нас были варианты по Австралии и Камеруну. Но за все нужно платить. Объясняю людям, которые любят говорить, мало чего зная. Вот Василий Хомутовский рассказывал о миллионной стоимости спарринга с мексиканцами. А на самом деле тот матч и половины указаной суммы не стоил. Совершенно точно. Я не очень понял Васино поведение в той ситуации, если честно. Кстати, другой пример – моя зарплата. Все утверждают, будто знают точный ее размер. Правда, ни в одном источнике не указана правильная информация.

Теперь разъясняю ситуацию для любителей жаловаться на уровень спарринг-партнером. Австралия – чемпион Азии. 20-го австралийцы играют с немцами. Они говорят: «Оплатите нам перелет из Германию в Турцию чартером. Проживание на месте проведения матча. Ну, и матч». Давай без конкретных цифр. Подсчетами занимались соответствующие работники АБФФ. И получилась крайне невыгодная сумма, которую лучше направить на футбольное развитие внутри страны. Камерунцы тоже предъявили определенные условия. А габонцы оказались самыми простыми собеседниками: «С удовольствием сыграем с вами. Вы отвечаете за себя. Мы – за себя». Отлично.

– Вас задела разработка темы о зарплате тренера сборной?

– В принципе... Каждый ценит свой труд по-своему. И не обязательно об этом широко распространяться.

– Есть информация, что вы получаете 20 тысяч в месяц. Так больше или меньше?

– Есть ассоциация, есть наемный тренер, есть его контракт, условия которого стороны не имеют права разглашать.

– Какие еще спарринги ждут сборную?

– Определенные наработки имеются. Буквально накануне нашего разговоры пришел факс из РФС. Мы не имеем права говорить о конкретно свершившемся факте, пока не подписан контракт. Хотя на 7 июня у нас на процентов 80 имеется договоренность о спарринге с россиянами. Они прилетят сюда. Предлагали встречу с португальцами. Но за деньги. К тому же перед игрой с испанцами. Это нам не подошло. Хорошо, что нашелся русский вариант. Будет очень интересно провести такой матч.

– Понимаете, какая подоплека у этой игры после песни про Путина на «Борисов-Арене»?

– Знаешь, мы шаг за шагом делаем пребывание на белорусских стадионах лучше. Вот вроде разрешили пиво пить. Идем к цивилизации. Видишь, раньше на стадион зонтик нельзя было пронести. А теперь пиво пьем. Согласен, нужно разделять понятия: есть ultras, есть менее организованные и агрессивные болельщики. Да, у каждого из них может быть свое мнение касательно украинско-российских взаимоотношений. Но мы ведем речь о спортивном сооружении, на котором совершенно не обязательно думать о политике. Пришел на стадион – будь добр переживать за свою команду и поддерживать ее.

Понимаю, такое мнение понравится не всем. Но мне странно, что люди на футболе занимаются чем угодно: обсирают чужую команду, свою команду, говорят о политике. Но только не выражают поддержку. Не говорю за всех болельщиков. Правда, люди, в которых содержится позитив, отчего-то всегда более скромные и сдержанные. А любители крикнуть «За что ты, Глеб, получаешь такое бабки? Козел!» никогда не стесняются. Говорю о Саше, потому что к нему традиционно приковано наибольшее внимание.

Давай рассмотрим ситуацию на примере. Многие в стране любят биатлон. Домрачева – молодец, раскрутила отдельный вид спорта по полной программе. Последний чемпионат мира, если не ошибаюсь, проходил в Финляндии. Эстафета. Бежит сборная Финляндии, заканчивает десятой. Но весь стадион встает и начинает аплодировать. Потому что свои, потому что старались. И да, девятое-десятое место – их нынешний уровень. Но это не повод для негатива. Может, если бы люди начали свистеть на своих, не было бы и девятого-десятого места. Беларуси следует перестраиваться в этом направлении. А так, идет крик, что мы должны обыгрывать Македонию, Словакию, Украину. Да я-то не против. Мы будем выходить на поле и выкладываться по максимуму – это главное, когда ты играешь за сборную. Только хотелось бы, чтобы выход и выкладку сопровождали аплодисменты, а не свист. Понимаю, чем меньше безразличных на поле, тем меньше таких же зрителей на трибунах. И мы будем серьезно работать в этом направлении. Все же я большую часть карьеры провел в команде, в которой безразличных людей не могло быть по определению.

– Что вы взяли от главного тренера той команды?

– Валерий Васильевич Лобановский научил меня дисциплине. Каждый игрок киевского «Динамо» выполнял на поле конкретно то, чего от него требовал тренер. Валерий Васильевич порой мог даже ничего не говорить в раздевалке. Просто выразительно смотрел, и становилось ясно, что ты неправ. Общая дисциплина на поле, жесткость и полная полная приверженность результату.

– Насколько вы готовы быть жестким?

– Если есть взаимное уважение, ноль проблем. Всегда можно посмеяться, повспоминать истории и т.д. Но в какой-то момент всегда начинается работа. Его нужно чувствовать. Требования тренера следует выполнять. Может, кому-то я кажусь добродушным. И я не отказываюсь от этого. Я свободный человек, который любит улыбку. Однако работа в киевском «Динамо» меня закалила. Казалось бы, дубль, что серьезного? Но это танки, под которые я сразу же попал. Чтобы убрать из команды парня, тебе нужно написать служебную записку. Мол, этот человек не подходит нам по уровню футбола, интеллекта, восприятия и воспитания. К сожалению, мне пришлось написать довольно много таких записок. Там, кстати, еще должен быть прописан перечень команд, в которых, по моему мнению, этот человек не сможет заиграть. Не знаю, зачем, но такой порядок. И это очень серьезная ответственность. В киевском «Динамо» должны играть только лучшие. Поэтому за время работы в клубе я принял очень много жестких решений. Не самое приятное дело. Тем более после этого отчета ты идешь к парню и объясняешь все написанное в глаза, а потом зачастую разговариваешь с его родителями, которые пытаются тебя уговорить.

– Cамый памятный разговор с Лобановским?

– Мы часто беседовали с Валерием Васильевичем по весне. Особенно после зимних сборов, на которых команда очень много бегала. Я этого не любил. Наш тренер часто повторял: «Технически мы отстаем от многих команд. И чтобы составить им конкуренцию, нужно быть великолепно готовым функционально». Когда надоело ишачить, я обратился к Лобановскому: «А мы будем с мячом работать когда-нибудь?» И вот тренер позвал меня к себе в номер. Дело было на базе. «Саша, у тебя какое-то обострение. Давай-ка ты пока отправишься в «Динамо-2». Пройдет месяц-полтора – вернемся к нашему разговору о тренировочном процессе».

Хорошо. Поработал во второй команде. Вернулся в первую. Но прошел год, и я повел себя так же. Да, у нас был результат, мы выходили в четвертьфинал Лиги чемпионов, но мне не нравился стиль подготовки: «Валерий Васильевич, ничего не меняется!» – «Саша, у нас есть результат, зачем что-то менять?» Я снова был приглашен в номера :). «Видно, ты, Саша, в первый год меня не понял». – «Василич, вы меня на фарт в «Динамо-2» отправляете?» – «Нет, Саша, это все из-за обострений твоих». И снова ссылка. На третий год я молчал и выполнял работу, которую предлагал Лобановский. В общем, у футболиста может быть свое мнение. Но тренер ни под кого не должен подстраиваться. Особенно когда есть годами проработанное направление и результат.

При этом, что касается Лобановского, он умел чувствовать коллектив и идти навстречу. Каждый раз вспоминаю легендарную историю про Диму Михайленко и смеюсь. Мы сидели на сборе в Руйте. Тогда в команде играл Сергей Федоров. Провели двухсторонку. Сразу после утроили разбор. А Серега забил со стандартного положения. Угловой – его удар – гол. Лобановский сидел на разборе и начал своим хриплым голосом: «Кто играл с Федоровым?» А он только-только вернулся в команду. Никто не знал, как себя вести. Все молчали. «Я еще раз спрашиваю: кто играл с Федоровым?!» Тут Дима Михайленко руку потянул: «Василич, я знаю, кто играл с Федоровым». – «Кто?!» – «Буре и Могильный». Тогда в НХЛ как раз было много русских, а тройка Федоров-Буре-Могильный делала результат. После Диминого выступления разбор игры закончился. Мы все упали со смеху. Валерий Васильевич отнесся с пониманием. Он юмор любил.

Вот еще. Помню, стали чемпионами. Каждому полагались премиальные. В общих списках было указано: кто и сколько минут сыграл, кто и сколько принес пользы. И Валику дали 200 долларов. Белькевич поднялся к Василичу: «Василич, я что-то не понял. В первом круге я сыграл 12 матчей. Пять забил, семь отдал. Потом у меня травма была. Операция. Из-за нее второй круг почти не играл. Только в конце стал выходить». Василич берет бумажки, в которых расписан вклад игроков команды в чемпионство: «Да, первый круг все хорошо. Второй круг... Так, тут вышел на замену на пять минут – выиграли. Хорошо. Здесь не играл – победили. Здесь вышел на замену – проиграли... Валик, честно, даже не знаю, кто тебе такой подарок сделал. Не понимаю, как тебя дали целых 200 долларов. Многовато-то получается» :). И что ты ему скажешь? Ничего. Валерий Васильевич брал в расчет концовку чемпионата.

– Часто вспоминаете Валентина Николаевича?

– 27 января, когда должен был праздноваться очередной день рождения Валика, заезжали на кладбище с ребятами. Недавно был в Киеве. Перед возвращением в Минск снова заехал к Валику. Положил цветы. Часто либо сам, либо с друзьями навещаю Белькевича. Был бы Валик жив, позвал бы его своим ассистентом в сборную. Но, к сожалению, приходится использовать сослагательное наклонение. И, к сожалению, поработать вместе с Валиком уже не получится...

Все запомнят его гениальным футболистов и немного загадочным человеком. Наверное, Валик пошел в отца. Тот – профессор математики. В своей жизни просчитывал все. И Валик соответствовал. Видел все поле и легко его расчерчивал. Плюс в жизни вел себя очень практично. Никого не подпускал к своей семье. Не водил множества знакомств. Да, мы – абсолютно разные. Может, плюс на минус и дал дружбу. Я более жесткий. Валик за это меня часто одергивал. И мы учились друг у друга. Я говорил ему, что нужно где-то и постоять за себя словом или делом. Он объяснял мне, как чувствовать ситуацию. Когда Валерий Васильевич устраивал мои весенние ссылки в «Динамо-2», Валик приходил и говорил: «Что ты делаешь? Зачем? Он же все равно не изменится. Будь хитрее». Так мы и понимали друг друга. С семи лет все же вместе. Жизнь свела нас и быстро развела. Или разлучила. Не знаю, какое слово в этой ситуации будет правильным?.. Хотя в этой ситуации все неправильно.

– Давайте говорить на более простые темы.

– Давай.

– Что помнится о Латвии, в которой вы заканчивали играть?

– Авантюра чистой воды. Меня не особо интересовали деньги. Просто хотелось помочь своему другу Олегу Лужному начать тренерскую карьеру. Меня солидно встретили, солидно расселили. Мы съездили на великолепные сборы в Португалию. Работали на базе, которую использовала для подготовки к Евро местная сборная. Все классно. Но как только начался чемпионат, оказалось, что у клуба нет ни стадиона, ни условий, ничего. Видно, у людей, которые замышляли этот проект, что-то не срослось. Три-четыре месяца – и футбол закончился.

Зато посмотрел на новую страну. Еще более свободную, чем Украина. Корабли прибывают в порт. Старый город наполняется финнами в никакущем состоянии. Наши милиционеры сразу пытаются оказать какое-то воздействие на выпившего. Ну, там в КПЗ отправить и т.д. А латышские полицейские узнают, где человек живет, и везут его в гостиницу. Это нормально. Люди привозят в страну и тратят свои деньги. Здоровье, правда, тоже. Но это не дело латвийской полиции. Пьяные финны могут пополнить их бюджет – ну, и ладно. Да, пятница-суббота в городе — сплошная переноска выпивших финнов с места на место :). Но как-то мы снова уходим в тему алкоголя.

– Но ведь он присутствует в жизни футболистов.

– Он присутствует в жизни любого человека. Понимаю, что касается спорта, болельщики очень не любят эту тему. Мой испанский ассистент Эду рассказывает, как футболисты в его стране стараются отдыхать так, чтобы никто не увидел. Нормальная практика. Там игроки тоже ходят на дискотеки и в казино. Просто, как и у нас, после победы футболистам все прощается. Они могут спокойно идти и веселиться. А после поражение нужно шифроваться. Но в данном отношении я солидарен с Луисом Энрике. Недавно его попросили прокомментировать историю о Фабрегасе, Месси и Пике, замеченных в казино. Ребята там играли и пили вино. Луис Энрике сказал: «Главное для меня – способность игрока реализоваться на футбольном поле. Быт – его личное дело. Меня это не интересует. Он свободный человек».

Футболисты же не пьют каждый день. Надо это понимать. Многие мне рассказывают про Егора Филипенко. Мол, не стесняется признаваться, как после игры может выпить вискаря. Я не против. Только можно выпить стакан вискаря, а можно бутылку – и это две разные истории. И все равно я сторонник того, что главным показателем является игра. Помню, мы встречались с «Манчестер Юнайтед». Спустились после матча в подземный гараж на «Олд Траффорд». Принялись паковаться в автобус. Тут появился Бартез. Подошел к машине, бросил сумку в багажник и, стоя рядом, спокойно закурил. К нему добавился еще кто-то из «Манчестера». И ребята спокойно перекурили. Рассказывают, что Просинечки разрешалось курить прямо в раздевалке. Плохой был футболист? А наш Серега Рутенко – плохой гандболист? Нет и нет. Сигареты – личное дело спортсменов. Если они показывают результат, что является смыслом спорта больших достижений, никаких претензий быть не может.

Хотя я прекрасно понимаю: при нашем менталитете курить в раздевалке совершенно точно нельзя. Если я разрешу ребятам покурить в раздевалке, потом они скажут мне: «Давайте, Николаич, пива попьем», а затем попросят девочек пригласить. У нас приживаются не все вольности. Но футболист может позволить себе спиртное. Если ему позволяет здоровье и чувство меры. Да, спортсмены – такие же люди, как и все остальные. Лишь бы только о своем публичном статусе не забывали. А то инстаграммят себя по поводу и без. Этого я вообще не понимаю. Пришел, сидишь, отдыхаешь – окей. Но фотографировать свою тарелку или делать селфи...

– Вы когда-нибудь делали селфи?

– Я знаю, что это такое, но никогда не пробовал :). Если жизнь даст хороший повод, сделаю.

– В общем, футболисты сборной смогу курить на заездах?

– Я знаю, кто из них курит. Знаю, что с этим ничего не поделаешь. Вот Капелло недавно опубликовал список запретов для ребят из сборной России. Курить им нельзя. Но это не значит, что так все и получится. В сборной Беларуси нельзя будет курить в местах сбора команды. Это однозначно. Хочешь – иди на балкон в своем номере и кури. Контролировать кого-то с фонариком я не стану. Мне странна ситуация, когда человеку говорят: «Приезжая в сборную, не кури. Возвращайся в клуб – и делай там все, что хочешь, хоть легкие выплюнь».

– Вы продолжаете курить?

– Продолжаю. Так что всем, кто не курит, не советую начинать. Правда, лично мне эта привычка не помешала построить не самую плохую карьеру в футболе.

– Хотите расскажу свою любимую историю о вашей молодости?

– Давай.

– Выходите вы из «Макс-шоу», садитесь в такси и командуете водителю: «Поехали!» – «Куда?» – «Поехали!» – «Куда?» – «Поехали!» – «Я без адреса никуда не могу ехать». – «Так карту купи себе, лапоть».

– Про карту – это из «Джентльменов удачи». Все мы были молодыми. Могли себе позволить немного чудачеств. Но в моем исполнении они продлились недолго. Рано женился. Жена меня ни в коем случае не била, но сильно повлияла. Присказка «Мы любим футбол за все то, что происходит после него» перестала быть актуальной :). У нас крепкая семья, в которой любят поговорку «Чем меньше встреч, тем крепче дружба». Я часто нахожусь в разъездах. Поэтому наши встречи с женой всегда получаются очень яркими. И чувства не притупляются. Получается, силу нашей семьи определила специфика моей работы.

– Сколько в вас осталось того Хацкевича, который залетал на дискотеку, припевая «Летящей походкой ты вышла из мая»?

– Думаю, нисколько. Нет, я могу встретиться с друзьями. Но больше не отдыхаю насмерть. У меня двое сыновей и любимая жена. Тем более последний год был очень тяжелый. Трагические моменты сильно повлияли на меня. Теперь я ценю каждый день.

– Насколько на вас повлиял период, проведенный в Китае?

– Финансово неплохо, конечно :). За три месяца в Китае заработал свое годичное украинское жалование. Если люди платят, почему опытному футболисту не поехать? Тем более я не отправился в Китай туристом. Да, экзотика. Да, по уровню третья-четвертая лига Украины. Но опыт. Разнообразие в жизни. Знаешь, контраст между Шанхаем, Пекином, Гуанчжоу и провинцией колоссальный. Я, допустим, жил в Тяньцзинь. Всего 80 км от Пекина. Деревня на 12 миллионов жителей. И все на велосипедах. Правил дорожного движения нет. Постоянный туман. В пять утра бабушки и дедушки выходят в парк заниматься ушу. Серьезно. Однажды сам видел. Мы прилетели с утра после игры и проезжали мимо парка, в которой человек 50 совершали синхронные движения. Я потом спросил одного из тренером об увиденном. Тот ответил, что это нормальная практика для Китая, часть культуры. Пять утра. Я, конечно, сильно удивился. Но выглядело эффектно.

Помню одну из первых китайских установок. Тренер закурил в раздевалке и принялся двигать фишки на макете. При этом один из футболистов находился в помещении с женой. Просто мы приехали в его родной город, а человек давно не виделся с семьей. Веселье. Тренер дают установку и курит, а в это время на него смотрит футболист, который обнимает своих жену и ребенка :). Еще поразило, что за полтора часа до игры китайцы по-страшному наедаются. Правда, потом носятся, как угорелые. Если бы я так наелся, мне бы после понадобились часа два сна для отдыха. Еще помню, что тренировку могли назначить на 11:00, а она начиналась в итоге в 10:30 или в 12:00. Временной дисциплины вообще нет. Посмотрел, в общем, на другую жизнь. Заодно семье показал новую страну. Да, домашние приезжали. Им было интересно.

– Помните свой последний матч за сборную?

– Со Словенией, по-моему. Пошел в контакт с одним нападающим. Вроде чисто футбольный момент. Правда, оказалось, что пробил человеку руку шипом своей бутсы. Честно, не мог подумать, будто тот матч станет для меня последним в сборной. Даже не помню, как мы тогда закончили.

tribuna.com