– Как самочувствие? 
– Все нормально. Чувствую себя хорошо, ничего не болит. Конечно, есть определенный дискомфорт, поскольку у меня на голове повязка, закрывающая рану. А, в целом, все нормально.

– Сколько швов вам наложили?
– Честно говоря, я еще не подсчитывал. Доктор, который зашивал голову, сказал, кажется, около 20. В одном месте 15 швов, в другом – 4 или 5.

– Не переживаете, что останется большой шрам?– Нет. На этот счет я не волнуюсь. Самое главное, что обошлось без сотрясения мозга. Шрамы ведь украшают мужчину. Но если что – от любого рубца можно избавиться с помощью пластической хирургии.

– Первый звонок после того, как вам зашили рану, сделали маме?
– Позвонил ей еще со стадиона. Когда меня уносили с поля, попросил нашего массажиста, чтобы он принес мне мобильный телефон. Я догадывался, что со стороны столкновение с Матеусом выглядело ужасно, поэтому сразу решил успокоить маму. Сказал, что все в порядке, не стоит переживать. Она, правда, ничего не могла говорить и вряд ли мне поверила (улыбается). Потом позвонил еще раз, когда наложили швы.

– Смотрели потом на видео эпизод столкновения с Матеусом?
– Да. Сразу после игры посмотрел повтор и, скажу честно, испугался даже больше, чем на поле. Со стороны на это было смотреть страшнее.

– Андрей Дикань говорил, что не запомнил столкновение с Кержаковым…
– У меня немного по-другому. Мое повреждение не такое серьезное, как у Андрея. К тому же, у меня обошлось без сотрясения. Когда я упал на газон, сразу понял, что что-то не так: почувствовал на голове рассечение и то, что идет кровь. Поначалу я даже сам хотел уйти с поля, но доктор сказал, будет лучше, если меня вынесут.

– Как считаете, Матеус мог избежать с вами столкновения?
– Думаю, да. Он бежал лицом ко мне и видел, на какой высоте летит мяч, а также то, что я буду играть головой, а не ногой. Может, он подумал, что если он пойдет ногой – я увернусь, и он сможет забить мяч в пустые ворота? Не знаю. Я всегда играю близко к защитникам, чтобы их страховать. В этом моменте я сразу решил, что буду головой отбивать мяч. Хорошо, что я не стал уворачиваться, ведь удар в таком случае мог прийтись в висок. Слава Богу, что все так обошлось.

– Вините в этой ситуации бразильца?
– Нет. Мне показалось, что в последний момент Матеус убирал ногу, чтобы избежать удара. Он точно не хотел нанести мне травму. Было видно, что он смягчал ногу.

– Говорят, чтобы понять специально наносилась травма, нужно посмотреть на эмоции игрока сразу же после эпизода…
– Я видел по телевизору, что Матеус очень переживал и сразу же стал звать на поле врачей. Думаю, не только он испугался, но и все, кто в тот момент находился рядом со мной.

– После игры бразилец извинился?
– Да, позвонил в понедельник. Сначала говорил переводчик, поскольку он не очень хорошо изъясняется по-русски. Сказал, что Матеус очень сожалеет, что так получилось. Он никогда не играет грубо и в этой ситуации не хотел нанести травму. Потом трубку взял Матеус. Спросил, как у меня дела? Я ответил, что все хорошо. Он извинился и пожелал мне удачи.

– Не держите на него зла?
– Нет, конечно. Понимаю, что в такой ситуации может оказаться каждый. Я видел, как Матеус переживал из-за случившегося. Его эмоции были искренними. Поэтому у меня нет оснований на него обижаться. Он нормальный парень, при встрече пожму ему руку.

– Кто из коллег по вратарскому цеху вас поддержал?
– Было много звонков. Сразу после матча телефон из рук не выпускал – отвечал на звонки и смс. Приятно, что ребята из других клубов выразили поддержку. После игры в нашей гостинице встретил Лаштувку, он пожелал поскорее выздороветь.

– В последнее время участились случаи столкновения вратарей с полевыми игроками. Как в дальнейшем этого избегать? Может, нужны изменения в правилах?
– Сложно сказать. Сейчас футбол стал намного быстрее, решения принимаются в долю секунды. Хотелось бы, конечно, чтобы таких эпизодов было поменьше, но в футболе застраховать себя от травм нельзя.

– Не планируете в дальнейшем как Питер Чех играть в шлеме?
– (Улыбается). Нет. У вратаря «Челси» травма была намного серьезнее, чем у меня. Поэтому его можно понять. Я же шлем одену разве что, если буду выступать на велотреке.

– Когда вернетесь в ворота, не будете испытывать страх?
– Нет, однозначно. Как-то мне пару зубов выбили на тренировке, я переживал, что появится боязнь. Но наоборот стал еще отважнее.

– Кто для вас является вратарем номер один в мире?
– Сложно сказать. Мне нравится, как Касильяс действует на линии. Рейна очень хорош в игре ногами. Лучшим вратарем считаю словака Яна Муху из «Эвертона».

– Неожиданный выбор.
– Он мой кум (улыбается). Мы в «Легии» вместе выступали, очень сдружились. Я крестил его дочку. Он классный вратарь, я многому у него научился. Уверен, что его ждет большое будущее.

– Сергей Конюшенко сказал, что очко, которое «Оболонь» добыла в Днепропетровске, оставит команду в премьер-лиге. Разделяете это мнение?
– Да. В первую очередь, эта ничья добавит нам психологической уверенности в своих силах. Если мы смогли добыть ничью в Днепропетровске, то сможем победить и в оставшихся двух матчах. Самое главное, что теперь все зависит от нас. Мы будем биться, чтобы остаться в элите.

– Рассчитываете помочь команде, если не в 29-м туре, то в 30-м – в игре с «Черноморцем»?
– Будь моя воля, я бы и с «Ильичевцем» вышел на поле, но швы мне снимут только через 10 дней. Но к поединку с «Черноморцем», думаю, буду готовиться…